Легкие воины первой линии бросились за ними следом, разгоняя и отлавливая, пока воины второй и третьей линии, занимали посты по всему кварталу благородных. То тут, то там вспыхивали стычки и мелкие очаги сопротивления. Кое-где домашняя стража и рабы пытались дать отпор воинам у ворот особняков и дворцов, но потеряв пару человек, или просто пролив кровь и оценив свои шансы, складывали оружие.
Только раз, возле дворца какого-то видного алатрея, им оказали настоящее сопротивление. Боевые рабы, которых набралось не меньше полусотни, забаррикадировали ворота, заняли стены и атаковали солдат градом стрел и камней из пращей. Солдатом даже пришлось брать эту импровизированную крепость штурмом, хотя командиры и запретили им входить в сам дворец, куда отступила большая часть рабов после падения внешней обороны.
Самая крупная стычка произошла у стен Лазурного дворца. Когда три знамени второй линии Первой походной тагмы вышли к дому Тайвишей, то обнаружили его в осаде. Две сотни разношерстных рабов и наемников пытались высадить ворота настоящим тараном. Увидела их, командиры построили воинов в широкую линию, и атаковали наемный сброд. Они ударили быстро, сметая и опрокидывая так и не успевших даже толком понять, что случилось врагов. А стоило бою завязаться, как ворота открылись, и на помощь вышли полсотни ветеранов, охранявших дом Тайвишей. Поняв, что окружены, наёмники и рабы тут же побросали на землю оружие, вставая на колени.
С сопротивлением было покончено.
Дальше были ещё мелкие стычки, патрули по городу, пару боев в кварталах, аресты, самоубийства, ещё аресты, охрана арестованных, самых буйных или важных из которых отводили в темницы Хайладской крепости, а всех прочих запирали в их же домах. Попытка прорыва Южных врат, бегство трёх кораблей и блокада Ягфенской гавани.
Так, к концу дня, великий город Кадиф полностью перешел под контроль тагм. Переворот удался. Старые командиры и солдаты ликовали. А когда к ним вышел сам Лико Тайвиш они, не дав сказать ему и слова, подняли возлюбленного полководца на большой щит и понесли по городу, скандируя его имя. К этому времени опустевшие улицы вновь наполнялись людьми. Горожане уже успели понять, что лично им ничего не грозит, а вошедшие в город воины пришли их защитить от некого неизвестного заговора созревших в среде благородных, а потому охотно присоединялись к шествиям солдат или устраивали собственные.
Вкус легкой победы над столь необычным врагом, что, как оказалось, жил в самом сердце государства, пьянил армию. Он кружил головы солдат похлеще любого, даже самого крепкого вина. И их радость передавалась простым горожанам, которым солдаты рассказывали наперебой о доблести и подвигах своего полководца и об ужасах заговора, который против него попытались устроить благородные. И город принимал эту новую правду.
Ближе к вечеру часть горожан даже попыталась устроить самосуд и напасть на алатрейские дворцы в Палатвире, но воины быстро и бескровно пресекали даже намеки на беспорядки. Их победа несла порядок, и они желали его защитить.
Но вот сам Айдек Исавия, хотя и безропотно выполнял все приказы и отдавал их сам, чувствовал себя скверно. Он не понимал этого странного переворота, не понимал его целей или возможных благ. Да, ветераны харвенской кампании, что были не раз унижены Синклитом, рады были поквитаться с ненавистными мантиями, решившими отнять у них победу и полководца. Их стратига, который был с ними всю войну, которого они уважали и почитали.
Но Айдек не был ветераном. Он не сражался с харвенами, не шёл по их землям, не брал их крепостей и городов. Он не заплатил за победу кровавую цену, не хоронил друзей, павших от болезней или мечей и стрел варваров. Но главное — он не знал Лико Тайвиша.
Да, быть может, этот юный полководец и вправду был славным героем. Быть может, он заменял солдатам отца и был честным и достойным человеком. Раз тысячи воинов, отринув все законы и обычаи, выхватили его из рук самого Синклита, то видно они знали за кого рискуют всем.
Но как бы не был хорош Лико Тайвиш, как бы не была значима его победа, Айдек никак не мог взять толк, чем же совершенное им сейчас преступление, было лучше так и несовершенного алатреями. Ведь всё что он видел сегодня, уж слишком напоминало установление тирании. Той самой тирании, для борьбы с которой их и позвал Патар Туэдиш.
Наверное, листарг тагмы как-то уловил в нем этот настрой и потому оставил Айдека Исавию в Хайладской крепости, поручив приглядывать за именитыми узниками вместе с двумя десятками солдат. Вот так из командира знамени он сам того не желая превратился в тюремщика.
Айдек ещё раз втянул ноздрями горячий воздух, в котором совсем не чувствовалось пыли, запахов пота и еды, столь обычных для внутреннего двора крепости. Да, всё и вправду изменилось.
Фалаг повернулся к массивной двери, за которой скрывалась трапезная и, войдя внутрь, отправился в кладовую. Вернулся он с подносом, на котором стояли кувшины с водой и стопки чуть зачерствевших лепешек. Дойдя до входа в главную башню, он три раза пнул закрытую дверь ногой. Почти сразу за ней послышалось шевеление и в открывшемся проёме появилась сухая фигура воина.
— Я к пленникам, — проговорил Айдек.
Солдат кивнул и сделал шаг назад, пропуская фалага внутрь.
Там за столом сидели ещё двое воинов, а перед ними стояли кувшины, явно полные вином. Увидев командира, горе-стражники начали смущенно отодвигать глиняные сосуды, но Айдек остановил их жестом руки.
— Не надо. Вы заслужили, — негромко произнес он, и солдаты, тут же разлили по небольшим глиняным чашечкам пьянящий напиток.
— А легкое это дело оказалось столицу брать, — продолжили оборванный разговор воины, как только Айдек развернулся к ним спиной и зашагал в сторону узкой арки, за которой срывались лестничные переходы.
— Ага. Не ждали эти твари наёмные, что мы по их тушки придем. Считай, прогулялись.
— В целом да, но у Лазурного дворца, да и в гавани не всё так гладко пошло.
— А в гавани-то, что случилось? Я после Лазурного сразу сюда был направлен.
— Да вроде поцапались там по-настоящему. И вроде как пару кораблей уйти смогли.
— Ну и пусть плывут, суки благородные. Куда им теперь-то? В Айберу или Фальтасарг? Тайлар то наш!
Воины залились раскатистым пьяным смехом и стукнулись чашами.
Дойдя до конца коридора, фалаг остановился возле подсвеченного масляной лампой проёма. Темницы, в которых отвели служивших алатреям наемников и рабов-воинов, находились внизу, в подземелье. Но Айдеку не было дела до всякого побитого сброда. С их охраной и так неплохо справлялись простые бойцы, а также крепкие стены и решетки. Нет, фалага интересовали совсем иные узники старой крепости. Там, наверху, в комнатах принадлежащих командирам, были заперты вожаки неудавшегося мятежа. А вместе с ними и его бывший командир и наставник, Эдо Хейдеш.
Проклятый глупец наотрез отказался открывать ворота и передавать командование домашней тагмой. Вот только сама тагма не согласилась со своим командиром, и Эдо Хейдеша арестовали его же собственные солдаты.
