с именем Феодора; ревность его к распространению веры получила теперь еще более свободы. Сибирский воевода, князь Гагарин, предложил ему внешние пособия для проповеди; Феодор отправился с несколькими священниками вниз по Иртышу к остякам. Первый год службы вере немного принес видимых плодов; после долгих убеждений Феодор успел склонить в Самаре народ к тому, что тот сам сжег идола своего; то же сделано в шорванских юртах; но здесь смятение едва могло быть успокоено убеждениями в бессилии не умевшего защитить себя идола. В Конде крещены некоторые отцы семейств. В 1713 году Феодор во второй раз поплыл по Иртышу. В алтынских юртах слово веры одержало победу над самыми закоренелыми идолослужителями. Феодор крестил 3500 человек, в том числе жен и детей прежде крещенных остяков. В следующем году отправился он из Тюмени в Пелым и крестил 400 вогулов, а миссионер, помощник его, еще 300. В Березове по устроению Промысла Божия собрались остяки из дальних кочевьев. Феодор крестил их и оставил им священника. В 1715 году он плавал вниз по Конде и в здешних остяках встретил упорное сопротивление, даже покушение на жизнь его. Но надежда на Господа, искренность убеждения и чистота души, одушевлявшие богоугодного старца, одержали победу над упорным заблуждением. В том же году он снова вызван на митрополию и продолжал заботу о распространении веры. В 1716 году посланные им миссионеры обратили чулымских татар и более половины кистимцев, живших на реке Том. В 1718 и 1719 годах святитель, несмотря на дряхлость лет, опять сам путешествовал с проповедью святой веры, был в Иркутске и оттуда дважды за Байкалом, плавал по рекам Ангаре, Тунгуске и Кеши. Феодор был отцом обращенных им, доставлял им пособия жизни, свободу от подушного оклада и рабства. Апостольскими своими подвигами он успел обрести для Христа до 40000 остяков, вогулов, татар, тунгусов и других инородцев и поставил для них 37 церквей.
Удалясь в Троицкую Тюменскую обитель, он провел пять лет в труженичестве и молитвенных подвигах. Добрый пастырь, не щадивший себя для паствы своей, скончался 31 мая 1726 года, завещав похоронить себя у самого входа в храм Троицкий, дабы, по его собственному выражению, «мимоходящие попирали прах его ногами» 48.
Чертеж города Тобольска и Якутска. 1701.
В первые годы служения митрополита Филофея открыта была епархия Иркутская, – викарная сибирской митрополии, где прежде того были уже обители иноков – ревнителей веры 49. Первым епископом Иркутским был Варлаам Косовский, из воспитанников киевских. По перемещении его в Тверь на место его, несколько лет остававшееся праздным, поступил святой Иннокентий, уроженец малороссийский, из древней дворянской фамилии Кульчицких. По окончании полного курса наук в Киевской академии, он был пострижен в монашество в Печерской Лавре и отправлен был вместе с другими в Москву к должности учителя в тамошнюю Славяно-греко-латинскую Академию. Четыре года нес он училищную службу и, достигнув звания префекта, был переведен в Петербург в Александро-Невскую Лавру, где вскоре занял должность наместника. Когда Петр I вознамерился учредить в Китае епископию наравне с римско-католическою миссией, Иннокентий 5 марта 1721 года хиротонисан был в сан епископа и отправлен к посланнику Измайлову в Пекин, на место бывшего там архимандрита. О прибытии его послана была к китайскому правительству предуведомительная грамота. Кнесчастью, она не застала уже в Пекине Измайлова, пользовавшегося большим уважением богдыхана, и по интригам миссионеров-иезуитов была возвращена селенгинскому начальнику с таким изъяснением, что «по указу богдыханскому, господина Иннокентия Кульчицкого в Пекин пропускать не велено, для того, что от сибирского губернатора никакого об нем письма нет и знаку печати, каковые даны Измайлову, не приложено». Иннокентию повелено было до времени оставаться в Селенгинске, где они пробыл до 1725 года, а затем по указу Синода выехал в Иркутск на житье в тамошнем Вознесенском монастыре; два года спустя он назначен был викарием Тобольского митрополита в Иркутске, с подчинением ему Вознесенского монастыря; и таким образом уроженец юга поставлен был Промыслом благовестить Евангелие сынам суровой Сибири. Высшее помазание, щедро излиянное в душу и сердце угодника Божия, не являлось тщетным: полудикие обитатели дальнего севера убеждались вдохновенною его проповедью и толпами стекались к купели крещения. Чтобы упрочить дело обращения идолопоклонников, Иннокентий открыл при Вознесенском монастыре училище для детей всякого звания, где преподавали им русский букварь, чтение и пение, толковали заповеди, учили читать писать и переводить по-монгольски; но с кончиною святителя эта школа пришла в упадок и совсем уничтожилась. Святой Иннокентий мирно кончил благочестивую жизнь свою 26 ноября 1731 года и в простой монашеской мантии погребен был в склепе под соборной церковью Вознесенского монастыря 50.
Таковы были святители, избранные Великим Петром на служение Церкви Православной в трудную эпоху преобразования России! Нам остается сказать еще несколько слов об одном, в высшей степени даровитом, ученом монахе, который сделался ближайшим и усерднейшим сотрудником царя-преобразователя и по кончине его стал во главе церковного управления.
Феофан Прокопович родился в 1681 году. Он был сын киевского мещанина и при крещении наречен был Елеазаром. В детстве лишившись родителя, он поступил на воспитание к родному своему дяде, иеромонаху Феофану Прокоповичу, бывшему тогда ректором коллегии. Елеазару было всего три года; но с каждым месяцем появлялись в нем новые отблески того могучего ума и несокрушимой воли, которыми впоследствии изумлял он всех своих современников. Достигнув отрочества, он поступил в низшие классы училища и еще раз остался сиротой, лишившись на восьмом году своего возраста благодетеля-дяди. Какой-то киевский мещанин, имя которого остается, к сожалению, неизвестным, взял мальчика к себе на воспитание и дал ему возможность продолжать начатое учение. Семнадцати лет от роду Елеазар Прокопович уже окончил полный курс академических наук; но жажда к познаниям только что разгорелась в нем. В 1698 году он поехал в Литву и, встретив препятствие в исповедуемой им православной вере, назвался униатом и даже вступил в братство витебского базилианского монастыря, под именем Елисея – все это для того, чтоб иметь возможность еще раз выслушать курс высших наук. Настоятель отправил его в волынское владимирское училище, находившееся при кафедральном монастыре униатского епископа. Блистательные успехи в науках скоро обратили на него внимание всего училищного начальства, и Елисей скоро из ученика сделался учителем поэзии и риторики. Через несколько времени провинциал базилианского ордена отправил Прокоповича вместе с другими канониками в римскую академию для изучения философских и богословских наук. Три года пробыл он там, исполняя все обязанности, сопряженные
