труда вызвать соответствующие воспоминания, сейчас казавшиеся дикими.
Гоаулды пробудились и осознали себя под влиянием особо сильных эмоций носителей, а испытывали их унасы при пытках и сражениях насмерть. Первые воспоминания разумных гоаулдов записывались рядом с заблокированной частью от лантийцев, вот только блокировка на этот раз оказалась чем-то вроде занозы. Условно говоря, имелся центр раздражения, который как бы подсветил и выпятил эти первые воспоминания. Появляющийся естественным путем разумный гоаулд способен пережить их без совсем уж фатальных последствий. При наличии сноустоновщика он их вообще не заметит. Ведь тот его как бы затрет, сработает принцип формирования жемчужины в раковине, когда моллюск обволакивает раздражающую его песчинку.
— Вполне возможно, что появление королев и вовсе стало своеобразным фактором приспособляемости гоаулдов к подобному подарочку. Все же на энергетическом плане у нас происходил конфликт дикости унасов и привнесенного лантийцами. В принципе, это вполне логично, ведь при отсутствии сноустоновщика нам помогала скорость естественного формирования отражения разума в многомерном пространстве. Иначе говоря, первые воспоминания предков становились для нас подобны кратковременным вспышкам в ночи. Ярким, слепящим, но крайне непонятным и малоразборчивым.
Велес ополовинил стакан и поставил его на столик рядом с креслом. Собравшиеся переваривали его слова и искали подтверждения в собственной памяти и знаниях.
— Но это все равно влияло на нас. Типичная детская травма, которая не осознается, но порой приводит к самым неожиданным реакциям в совершенно обыденных ситуациях.
— Именно, — кивнул Доре Велес.
— Только стоит еще учитывать весь, крайне специфический набор наших воспоминаний, — заметил Фрост.
— Да, но вспомните о формировании через воспитание и прямое взаимодействие, никто не стал маньяком или еще кем, — сказала Лада. — Это лучшее доказательство того, что вовремя перенаправленный… м… перенаправленная головка считывателя, — подобрала она аналогию, — прекрасно работает, и даже если она соскальзывает на проторенную дорожку, полученная информация не оказывает определяющего влияния.
— В нас вшивали нечто вроде импринтинга к носителю, механизм изрядно поизносился, но кое-как работает. Гоаулды крайне неохотно меняют тела. Хотя, тут еще и наши животные инстинкты помогают. Но этот же механизм работает и при формировании личности через воспитание или совместное взросление. Условно говоря, прочитать сознание носителя у нас получается раньше, чем запускается генетическая память. Это в сумке джафа читать нечего, да и условия слишком комфортные, чтобы вообще что-то отличное от фунции аптечки выполнять, а вот обвив позвоночный столб и внедрившись в мозг — совсем иное дело.
Собравшиеся понимающе закивали. Велес продолжил, решив, что, раз разговор ушел в сторону гоаулдов, стоит закрыть эту тему полностью.
— Собственно говоря, в этом и проблема с клонами, особенно королев. У них нет сноустоновщика и тела они получают сразу взрослые, с соответствующим отражением в иных пластах реальности. У них происходит резонанс механизма считывания памяти носителя и генетической. Отсюда и появляется их кровожадность. Если совсем уж упрощенно — при, скажем так, естественном процессе формирования личности гоаулда, первые и наиболее яркие воспоминания генетической памяти оказываются погребены другими, не столь яркими, но куда более многочисленными. К тому же, за счет разнообразия происходит размывание. При клонировании же… песчинка не успевает стать жемчужиной и остается не просто раздражителем, но и инфицирует, появляется сводящая с ума язва. Кстати, примерно то же случается при использовании саркофага, но там в прямом смысле повреждается отражение нашей памяти.
Лантийцы, видимо, сами не поняли всех возможностей от сочетания наквадаха, извращенного до невозможности аналога пси-генома и созданного ими механизма генетической памяти гоаулдов. В каждой клеточке гоаулда есть пусть крохотная, но крупица наквадаха, и его отражение подобно ядру клетки с ДНК. Только разворачиваемое из нее отражение создает ту самую генетическую память. Это проявляется особенно ярко при клонировании, королевы же подобны видеоредактору, они могут формировать сноустоновщик не только на основе имеющейся у них памяти, но и заимствованной от лорда, посредством генетического материала. Они создают нарезку видео, но исключительно из готового материала. Поэтому они ограничены, ведь, по сути, они работают с одним, условно говоря, типом энергии.
Велес же, за счет своего воображения и уникальности, мог не просто нарезку сделать, но и, условно говоря, свое кино снять. Только для этого и последующего внедрения требовалось задействовать то, что можно обобщенно назвать жизненной энергией. Именно поэтому смена «прошивки» одного собрата обходилась в год жизни.
Теперь, благодаря нормальному пси-геному, он мог направлять на подобное не свою энергию жизни, а пользоваться верой подданных. По сути, они его питали своей жизненной силой через наквадах и иные измерения. Впрочем, сейчас это не имело значения. Пройденный этап. Неактуальный. Правда, именно эта подпитка помогла ему одолеть Анубиса. Тот ведь обладал исключительно своей силой и энергией веры немногих оставшихся последователей. Собственно говоря, Анубиса, бесспорно, можно считать сумасшедшим, но создаваемая им репутация и все деяния стали следствием пси-генома, подпитки верой, и полного непонимания реальных процессов происходящего. Фактически, он во многом уподобился рейфам, только сидел на другом виде наркотиков. Своими действиями он пытался получить энергию веры гоаулдов. Получалось так себе. Позже, в изгнании, ударившись в эксперименты с промывкой мозгов людям, он внезапно наткнулся на золотую жилу — до него дошло, что можно внедрить немножко наквадаха в людей, привить им фанатичную веру в себя и получить желаемое.
— Как и любой наркоман, он не мог остановиться, ему требовалось все больше и больше. На те же грабли наступили лантийцы — но сделали это несколько иначе.
Велес не стал говорить о том, что его спасло изначальное неприятие собственной мнимой божественности и нежелание принимать поклонение верующих. Он подсознательно отгородился от всего этого, в итоге образовалось нечто вроде кокона-фильтра. Подзарядка из-за него шла крайне медленно и трудно, зато удалось избежать зависимости и сохранить адекватность. Нет, порой его все же заносило, но в целом он справился.
— Лантийцы давно забыли про нас, минули многие тысячелетия, и в один не самый прекрасный день, они внезапно столкнулись с проблемами. В некотором смысле, их можно сравнить с асгардцами, обнаружившими, что их клонированные тела превратились в нечто непотребное. Кстати, технологию примитивного клонирования и оцифровки сознания с последующим переносом матрицы асгардцы получили от древних. Но об этом позже. Так вот, лантийцы обнаружили пренеприятнейший факт — их псионическая мощь преодолела черту. Возросла настолько, что физические тела перестали удерживать их разум, точнее, привязанное к мозгу отражение, в привычном континууме. Казалось бы, да зачем он нужен. Но это с нашей точки зрения, у них же возникло две проблемы.
Во-первых, лантийцы оказались неспособны существовать в бестелесной форме на иных планах бытия. Их разум оказался к этому просто не готов, а приспособиться они не успевали. Этим
