вот-вот выиграет! Он радуется, что скоро одержит победу на шахматной доске! А как же мой план с прорывом слонов и коня?
Подождите! Папа только что походил скромной пешкой! А я, увлечённый своими планами и не обратил внимания!
Я медленно убрал руку и уставился на фигуры. В чём подвох? Ах, ты ж… сделай я задуманный ход и я бы неминуемо проиграл! Но подождите! Папа тоже рискует! Пойдя пешкой, он ослабил контроль за полем… а у меня есть шанс… подождите-подождите!
Я дважды медленно вдохнул и выдохнул и опять принялся анализировать ситуацию. А потом взял ладьёй вражеского коня!
— Неожиданно… — кисло сказал папа, склоняясь над доской.
Признаюсь сразу: меня ещё дважды выручал перстень в сложных ситуациях. Благо, теперь я очень внимательно прислушивался к его сигналам. Папа играл не просто хорошо, он играл превосходно! Но каждый раз, в особо критических положениях, перстень сигналил: ход не прост! Будь настороже! Подумай!..
Задумав рискованную комбинацию вначале, папа вынужден был пойти на неравноценный обмен. Это, когда я коня ладьёй взял. В результате, я не только вернул проигранную на первых ходах пешку, но теперь ещё имел небольшой численный перевес. А игра давно уже перешла в миттельшпиль и уверенно клонилась к эндшпилю, где каждая пешка — на вес золота.
Ах, какие хитрые комбинации придумывал папа, чтобы вернуть себе преимущество! Хотите, я напишу вам эту партию? Если, конечно, вспомню все ходы правильно? Но, нет. Тогда придётся не только описывать каждый ход, но и делать комментарии к нему: вот здесь я хотел развиться вот так, а тут пришлось защититься от такой угрозы, при этом были вот такие варианты, и я выбрал вот этот, потому что… И получится книга не о моих приключениях, а о шахматах. Нет! Скажу только, что в конце, после серии чудесных и чудовищных разменов, у нас остались только короли и пешки. У папы одна пешка, у меня — две. И одна из них гарантированно проходила на край доски, где могла превратиться в любую фигуру, хоть в ладью, хоть в слона, хоть в коня. Ах, да! И в ферзя тоже! Что же я про этого ферзя постоянно забываю! Это же мощная фигура, оказывается!
Папа долго сидел, высчитывая ходы. Я не торопил. Я уже знал, что нет таких ходов, которые могут изменить ситуацию. Папа встал, прошёлся, снова сел, снова встал. Подумал ещё и положил белого короля на шахматную доску. Он признал поражение! Я выиграл!
Точнее, я выиграл партию. А выиграл ли исполнение своей цели?..
[1] …игра в шахматы со смертью… Довольно распространённый сюжет в Средневековье. Известны не только картины на эту тему, но и фрески, причём фрески не где-нибудь, а в церкви! В частности, в наше время сохранилась фреска в церкви Тёбю (Швеция), под названием «Смерть, играющая в шахматы».
Та самая фреска в церкви Тёбю.
А это полотно конца XVIII века "Портрет доктора де С., играющего в шахматы со Смертью" кисти французского художника Реми-Фюрси Дескарсена. Как видите, сюжет подобной игры ещё долгие века будоражил умы художников.
Глава 62. Крах
Успех — это движение от неудачи к неудаче, без потери энтузиазма.
Уинстон Черчилль.
Рим, 23.11.1410 года.
— Восторженный дурак… — огорчённо думал папа, кладя белого короля плашмя на доску, — Хотя и умный. Умный в шахматах и дурак по жизни. Простых вещей не понимает и намёков не разбирает. Что же мне с тобой делать?.. Кстати, девушка, кажется, согрешила не с ним. Если бы с ним, он бы по другому отреагировал, когда я её привёл в качестве примера. Правда, у него вроде бы дрогнула губа… а может, он хотел что-то сказать? Нет, девушка не при чём. А вот как поступить с «ангелом»?.. Решено!
— Ну, что ж… — произнёс папа вслух, — партия закончена, приём посольства подходит к концу… Разумеется я напишу Великому магистру Ордена, чтобы вас в ближайшее время крестили и приняли в рыцари Ордена…
— … и чтобы отправляли во все возможные схватки, — добавил он мысленно, — А когда ты погибнешь, чтобы Великий магистр провёл особое расследование. И, пожалуй, подумаем о причислении тебя к лику святых! А что? Святой рыцарь-крестоносец… неплохая мысль! Такого, кажется, ещё не было? Будущий покровитель… да хоть юных оруженосцев! А чудеса уже явлены, и ещё впоследствии найдутся. Найдём, если приказать хорошенько поискать. И всем хорошо, и даже никто пока не умер!
— Ах, да! — спохватился папа, — Ещё плата за проигрыш… который, помнится, я могу не платить без объяснения причин? И какую же плату вы для меня придумали, молодой человек?
Вот она, кульминация нашей встречи! Вот он, переломный момент, высшая точка, зенит и решительная секунда! Сейчас, или никогда! В волнении я встал.
— Ваше Святейшество… ой! Я кажется, забыл вручить вам это скромное пожертвование, которое должен был бы вручить в самом начале! — я сделал вид, что только сейчас заметил и «вспомнил» о шкатулке под платком, сиротливо стоящей на краю стола, — Ваше Святейшество! Не побрезгуйте! Я готовил этот подарок от всего сердца!
И я сдернул платок.
Конечно, при ярком, дневном свете, эффект был бы более полным. Но и сейчас, в полутьме, можно честно признаться, что шкатулка завораживала взгляд. Хотелось смотреть и смотреть, вглядываясь в золотые завитки.
— Очень неплохо! — одобрил папа.
Мне пришлось наблюдать за ним самым краешком глаза, могу ошибаться, но… я не увидел в его глазах жадного блеска! У него не изменился голос, не дрогнули пальцы, не потянулись руки к заветной шкатулке… Ах, как жаль!.. Я на грани провала!
— Я позволил себе… не откажите в любезности…
Наверное, от растерянности, мой голос дрогнул. И я открыл крышку. Весёлые, озорные солнечные лучики резво брызнули во все стороны, наполняя довольно мрачную комнату ощущением чудес и сказки.
— Превосходно! — невольно повысил свою оценку папа, — Кто бы мог подумать, что Винченте Кириака может делать такие шедевры!
— А?! — оторопел я.
— Ну, вы же заказали эти вещи в ювелирной лавке Винченте Кириака? На улице Аргилет, возле форума Нервы? — как само собой разумеющееся, уточнил папа, и видя, что я впал в ступор, добродушно рассмеялся, — Дорогой мой! Если я знаю, что творится за тысячи километров, неужели что-то скроется от меня здесь, в Риме?.. Нет-нет, все римляне поголовно не являются моими информаторами… Всё гораздо проще. Получив очень большую выгоду, Винченте Кириака решил часть дохода пожертвовать храму. Это правильно и
