случилось?
– Ты про аварию? – переспросила Шарлотта.
– Да!
– Ну… я просто шла по улице, слышу, сзади шум мотора, крики и грохот… Я испугалась, обернулась, вижу, машина стоит и дымится что-то из капота… А рядом двое мужчин лежат. Я даже не помню как подбежала… А там Гюнтер лежит, весь в крови… Ужасно! – покачала она головой.
– Какой кошмар! – вздрогнула Лаура, её воображение тут же показало ей картину окровавленного Гюнтера, лежащего на тротуаре.
– Да… Я начала вытирать его платочком, пыталась звать скорую или полицию… А он смотрел на меня и молчал… и потом потерял сознание… Боже, я подумала что он умрёт, представляешь? – медленно говорила гостья, видимо, тоже вспомнив все детали происшествия.
– Ох, ты бы знала как я билась в истерике когда его привезли после пожара… – снова вздрогнула Лаура от ужасных воспоминаний. – Даже помню это только урывками. Как я кричала… как меня еле оттащили от него… представляешь, я твёрдо решила что если он умрёт то я тоже умру! Просто лежала в какой-то прострации и ни о чём не думала. Как будто меня выключили из розетки. Ждала когда врач выйдет… и скажет… жить мне или умереть.
Она посмотрела на Шарлотту мокрыми глазами, а та приоткрыла рот, изумлённо глядя на неё.
– Ты… серьёзно? – недоверчиво спросила гостья.
Лаура печально улыбнулась и ответила:
– Да, Шарлотта… Я сама не знала что так случится. Просто вдруг поняла что без него моя жизнь потеряет смысл. Когда я читала в романах про такую любовь то не верила… Думала, писатели врут. А оказалось… – она вздохнула и смахнула слезу рукой. – ..Оказалось, что всё правда.
– Расскажи! Расскажи ещё! Что ты чувствовала? – встрепенулась Шарлотта с горящими от возбуждения глазами. – Каково это… любить?
Лаура ненадолго замолчала, посмотрев вдаль, и потом заговорила:
– Это надо самой чувствовать. Какая-то самоотверженность в душе… Готовность сделать ради него всё что угодно. Простить все его проступки, лишь бы он был рядом и называл любимой… Ощущать что ты вся принадлежишь ему, полностью и без остатка! Млеть от его голоса, запаха, вида… Ох, Шарлотта, мне это трудно рассказать! – покачала она головой.
– Боже, как я тебе завидую! – с грустным вздохом произнесла Шарлотта. – Мне бы такую любовь… Знаешь, раньше мне казалось что быть свободной лучше всего, но… послушав тебя, я поняла что принадлежать тому кого любишь… наверное, ещё лучше.
Девушки помолчали, задумчиво глядя друг на друга. Внезапно Лаура радостно улыбнулась и заявила:
– Шарлотта, мы же с тобой теперь подруги?
– Да, конечно. А что? – с удивлением спросила та.
– У меня день рождения 9 мая, мне исполняется 19 лет. Я хочу пригласить тебя отпраздновать это знаменательное событие! Пожалуйста, приходи! – умоляюще попросила она, сложив вместе ладони и умильно глядя на гостью.
– Правда? – обрадовалась Шарлотта. – С удовольствием приду! А кто ещё будет?
– Мы с Гюнтером и, скорее всего, ещё одна моя подруга… Или три… Пока точно не знаю! – отмахнулась девушка.
Тут её взгляд случайно упал на часы и она охнула:
– Боже, время обеда уже заканчивается! Мне пора бежать, пообедаю тогда в клинике, надеюсь, девочки в столовой чем-нибудь поделятся!
– Извини, Лаура, я тебя совсем заболтала… – с виноватым видом начала Шарлотта, но Лаура её перебила:
– Ничего страшного, зато мы с тобой познакомились и у меня появилась ещё одна подруга! Это того стоит, поверь мне! – улыбнулась она.
– Ладно, тогда до встречи? – спросила гостья.
– Да, созвонимся! Пока-пока! – уже на бегу попрощалась Лаура, подхватила свой плащ и помчалась назад, на работу. На душе было легко, она извинилась за свою грубость и обрела ещё одну подругу. А вечером её ждёт любимый Гюнтер! Она уже по нему скучает..
Подмосковье. Учебный лагерь осназа НКВД.
26 апреля 1940 года.
Александр Самсонов.
– Ещё раз повторяю! Отдельно для тупых и глухих! – инструктор по стрелковой подготовке внимательно оглядел несколько групп, стоявших перед полигоном. – Пулемёты будут бить на определённой высоте! Поэтому… Кто не хочет чтобы ему отстрелили задницу, должен держать её как можно ниже! Про голову говорить не буду… Если кто-то подставит свою бестолковку под пули, значит ему её не жалко, в магазине другую купит… Как говорится, "Кто не спрятался – я не виноват!" Группа Филина, на позицию!
Саша, вместе со всеми, повалился на твёрдую, сухую землю и приготовился.
Сам полигон представлял из себя прямоугольный участок земли. Основную часть занимала площадка, метров двадцать в ширину и сто в длину, прикрытая сверху колючей проволокой на высоте, примерно, сорок или пятьдесят сантиметров. Вдобавок ко всему вся эта территория была усеяна какими-то бесформенными кучами, над которыми гудели мухи и стояла вонь. Присмотревшись, Александр почувствовал что его сейчас стошнит… Кучи оказались трупами.
Вон, кажется, то что недавно было собакой… Чуть подальше лежит… непонятно что это было при жизни, но сейчас там целый ворох гниющих кишок и других внутренностей, обильно разбросанных вокруг. И таких трупов десятки!
Он сглотнул, с трудом проглотив тугой комок в горле. Посмотрев на других, понял, что они тоже впечатлились, хоть и не пытались блевать. Даже "Заяц" не шутил по обыкновению. Внешне невозмутимым был "Лесник", остальные кривились, морщились, втихомолку ворчали. Саша нашёл взглядом "Горца" в одной из групп, тот не смотрел на него, хмуро разглядывая полигон, заваленный гниющими потрохами.
– Наверное, думаете, зачем всё это здесь? Да, возможно, вы и не окажетесь в такой ситуации когда придётся ползти под пулемётами, пробираясь между разорванными телами товарищей и вражеских солдат… Но и лишним это тоже не будет! – продолжал инструктор, прохаживаясь перед строем. Остановившись сбоку от группы "Филина", он приказал отойти в сторону другим группам и взял свисток, висевший на груди.
Внезапно Саша вспомнил где видел нечто похожее… Ну конечно! В американском сериале "Братья по оружию" о десантниках 101-й воздушно-десантной дивизии, лагерь подготовки в Джорджии. Там ещё, вроде, была гора Куррахи, куда они всё время бегали..
– Внимание! – поднял руку инструктор. – Норматив – минута! Кто опоздал – не прошёл испытание! Кто подставил под пули задницу или голову – опять
