повод ставить вот такие вот социальные эксперименты. Да испытуемые не сошли с ума в процессе преображения и сохранили коммунистическую стойкость и верность партии. Но светить самим фактом их наличия перед окружающим миром. Для этого необходимо было либо иметь стальную политическую волю и железобетонную уверенность в правильности своих действий, либо находиться в полном отчаянии. Хорошие кадры в стране победившего социализма всегда были и надеюсь они уже продумали удобоваримую легенду? Хотя бы вариант с малоизвестным племенем, многие тысячелетия обретавшимся на просторах таинственной Сибири. Вероятность того что в подобное поверят маститые антропологи конечно весьма маловероятна. Но возникновение спекуляций о насильственном преображении человеческого фенотипа еще более опасна. Этим утром разговор с Кадориным сообщившим мне подобные новости резко не задался. Вплоть до того что от лица Дома Риллинтар был отправлен официальный запрос Великому Дому СССР об разъяснении официальной позиции Дома в отношении преобразованных и внешней паутины иллюзий озвученной представителями Дома.
Можно сколь угодно долго трафить чертам своей психики больше похожим на поведение пятнадцатилетнего подростка, это облегчает жизнь и делает психику более пластичной под воздействием внешних факторов, но в данном случае ситуация явно была нестандартной и очень опасной. Хумансы… все сказано этим словом. Вероятность утечки информации из служб тайной стражи Великого хотя и человеческого Дома оценивается лично мной довольно высоко. И то что будет твориться в паутине мировых связей, пронизывающей все многообразие Домов и семей этого вдруг ставшего таким маленьким земного шара, не сможет предсказать даже Ллос.
Как! Как можно было сообщать такие новости без разъяснения легенды под которой в сугубо человеческое в крайней степени ксенофобное и расистское общество будет интегрироваться не какая то там народность — нет, разговор идет о генетически обособленной расе с явными морфологическими и генетическими отличиями. Конечно факт возможного получения жизнеспособного потомства при скрещивании может немного остудить чересчур буйные головы. Но лишь немного.
28.12.1941 г глубокий вечер. Благородная Сю из рода Ва по праву клятвы и выбора Valsharess Дома Rillintar. Sseshes Rillintar.
— Госпожа, нам необходимо обсудить пришедшие по паутине связей новости, касающиеся выживания Дома. — тон с которым дроу обратился к вышедшей было за пределы пиршественной залы кицунэ, обладал теми самыми непередаваемыми нотками, отличающими начало любого истинно важного разговора.
— Да, мой князь. — Остановившись рядом с поддерживающей свод колонной ВаСю, чуть наклонила голову в знаке почтения и устремила свой взор на собирающегося с мыслями Ссешеса. — Уместно ли мне будет предложить продолжить разговор в моих покоях?
Встрепенувшись, как будто пловец, наконец решившийся на прыжок в студеную воду, иллитири отступил вглубь коридора, пропуская собеседницу вперед. — Конечно моя госпожа, для меня это будет большой честью.
Две тени чуть шелестя одеждами двигались по заполненным мраком коридорам подземелья с каждым витком спускаясь все ниже и ниже к самому сосредоточению этих затерянных в глубинах болот катакомб. Каждый из них дума о чем то своем, готовясь к приближающееся беседе и раскладывая на полочках разума вечно путающиеся гирлянды мыслей…
— У союзников дела идут очень плохо. — Внимательный взгляд, брошенный на идущую рядом девушку показал что серьезность предстоящего разговора оценена.
— Как всегда, мой князь… — Слабая улыбка озарившая лик, ставший внезапно нечеловеческим из за мелькнувших за кармином губ клыками, предназначалась не только собеседнику и стенам подземного корридора. Совсем нет — окружающий мир и происходящее в нем — те самые человеческие войны, мелкие планы героических полководцев, идеи и надежды осеянных величием владык… Сколько было таких и сколько еще будет.
— Все должно решиться в ближайшие две-три руки дней и плетельщицы судеб уже шепчут… — Порвав нить разговора, иллитири устремил исполненный непонятных мыслей взгляд на свою спутницу и глубоко, чуть сожалеюще вздохнул.
— И что же они шепчут, мой князь? — Бархат произнесенных слов был исполнен чем то непривычным. Тем самым то ли чувством то ли его впечатлением… И даже только тень, запах или дуновение этого заставляло…
Внезапно тряхнув головой как будто в попытке сбросить нечто невидимое и неощутимое иллитири ответил еще больше снизив громкость, на полтона не дойдя до шопота.
— Дом наших… — невесомая, как пойманная в паутину пылинка, пауза была тщательнейшим образом взвешена на аптекарских весах разума и выпущена в тихий ручеек разговора. — вероятнее всего найдет в своем кармане стертый медяк…
— Который покачнет весы менялы? — приблизившись на шаг к растворяющемуся в тьме коридора дроу, утянутая в так волнующе облегающее ее фигуру платье, кицуне многозначительно прищурилась, как будто вспоминая что-то давным давно забытое. — Не будет ли дерзостью спросить мой князь, не просыпятся ли раковины от такого? И не покатятся ли в придорожную пыль, вынуждая бедняка или менялу опуститься на колени в тщетной попытке сохранить свои сбережения?
Ответная улыбка была дополнена чуть опущенной в признании красоты рожденного словесного кружева головой.
— Просыпятся, моя госпожа… — кисть, вооруженная более чем внушительными когтями щедрым жестом просыпала в пространство невидимое и неосязаемое золото дураков. — Жадность и спесь, самоуверенность и азарт. Всего этого будет достаточно.
— Как всегда, мой князь. Как всегда. — Чуть потупив искрящийся любопытством и каким то дьявольским весельем взор, девушка выказала свое отношение к озвученному совершенно не подходящим человеческому существу образом, вильнув тщательно расчесанным и уложенным ворсинка к ворсинке хвостом. После чего провела в воздухе ладошкой, засиявшей в мраке подземелья, как будто бы она была выточена из самого лучшего каррарского мрамора. — Не будет ли с моей стороны наглостью вопрос о иероглифах начертанных на этом медяке? Ведь пусть хоть цзяо иль презренный фынь, но и они чеканились в государевых сокровищницах и имеют за собой не только волю императора но и умысел чиновников, не пожалевших ни штампов ни пота рабов.
— О! — Еще раз уважающе наклонив голову, иллитири неожиданно даже для самого себя невесомо поймал кончиками затянутых в эбеновую кожу пальцев явленную ему драгоценность. — Знаки. Знаки вполне читаемы, ussta Valsharess. Мало того, они специально сделаны как можно более четкими. И их значение…
Мрак. Наполненное отрицанием света ничто. Синоним пустоты и молчания… или может быть нет? Кто знает какое бесчетное количество раз в любом из миров мультивселенной подобная пустота и безмолвие наполнялось взявшейся из ниоткуда из того самого ничего, простирающегося за границей восприятия, мелодией. Мелодией дыхания, мыслей, чувств и тишины. Тот самый момент когда окружающая действительность капсулируется только для двоих. Тьма наполненная шелестом слов и прикосновений, дыханием и шорохом одеяний, за пределами которой норны прекращают свою бесконечную пряжу.
— Огонь свечи… — карминовые губы прошептали наполненные горечью слова, обращенные лишь к собеседнику, в надежде. Нет — в полной уверенности в понимании. Понимании не
