Ознакомительная версия. Доступно 47 страниц из 233
И Ванни: «Те, кто не извлекают уроков из прошлого, обреченыповторять его».
И его мать: «Роланд, почему ты всегда такой серьезный?Никогда не можешь расслабиться?»
и Роланд вроде бы уловил запах, отличный от солонцового ибес-травы. Подумал, что это аромат цветов.
Подумал, что это аромат роз.
Он перебросил мешок со снаряжением с одного плеча на другой,коснулся рога, который висел на правом бедре. Древнего рога, в который когда-тотрубил Артур Эльдский, так, во всяком случае, говорила история. Роланд отдалего Катберту на Иерихонском холме, а когда Катберт пал, Роланд задержался ровнона столько, чтобы поднять рог и выдуть из него пыль смерти.
«Это твой сигул», — прошептал умолкающий голос, которыйпринес с собой нежно-сладкий аромат роз, запах дома в летний вечер (О,потерянного!) ; камень, роза, ненайденная дверь; камень, роза, дверь.
«Это твоя надежда, что на этот раз все может пойти иначе,Роланд… что тебе может ждать покой. Возможно, даже спасение».
«Если ты устоишь. Если не уронишь чести».
Он покачал головой, чтобы прочистить мозги, подумал о том,чтобы еще глотнуть воды, отказался от этой мысли. Вечером. Когда он разожжеткостер на кострище Уолтера. Тогда и попьет. А пока…
А пока следовало продолжить путь. Где-то впереди высиласьТемная Башня. Но ближе, гораздо ближе был человек (Человек ли? Кто это знал?) ,который, возможно, мог рассказать ему, как добраться туда. Роланд несомневался, что поймает его, а когда поймает, человек этот заговорит, да, да,да, говорю это на горе, чтобы ты услышал в долине: Уолтер будет пойман, иУолтер заговорит.
Роланд вновь прикоснулся к рогу, и прикосновение этостранным образом успокаивало, словно он никогда раньше не касался его.
«Пора идти».
Человек в черном уходил в пустыню, и стрелок последовал заним.
19 июня 1970 г . — 7 апреля 2004 г.
Я говорю Богу, спасибо.
Приложение
Роберт Браунинг
Чайлд Роланд к Темной башне пришел
I.
Калека древний и седой — он лгал,
И глаз его наполнен злобой был,
Когда он, объясняя путь, следил,
Как я покорно лжи его внимал -
Беззубый рот, кривившись, выдавал,
Что в мыслях он меня похоронил.
II.
Зачем его оставить здесь могли,
Чтоб посохом не сбивать с дороги тех,
Дошедших до него? Быть может, смех
Он сдерживал — и трещины земли
Им были эпитафией в пыли,
Когда он посылал на смерть их всех.
III.
Его слова — мне дальше не пройти,
Мне надо повернуть на этот тракт,
Что уведет от Темной Башни в мрак…
Я понял: предо мной — конец пути,
И рядом цель, что я мечтал найти…
Но смысл за годы обратился в прах,
IV.
Как будто мое странствие во мгле,
Мой поиск, длившийся так много лет,
Сознанья тихо загасили свет -
Так тает след дыханья на стекле.
Лишь сердце бьется яростно во мне -
И резонанс в ушах звенит в ответ -
V.
Моей души потухшей слабый стон…
Я — словно умирающий больной,
Почти что труп, но все еще живой,
Когда уже ушли друзья, и он
Один, и ум туманом окружен -
И слушает беседу за стеной.
VI.
«А есть ли рядом кладбище?»
«А где Мы проведем обряд?» «А сможем мы -
Как хорошо, что снег сошел с зимы!
— Все приготовить, например, к среде?»
— Так говорят о всякой ерунде -
И в ярости он рвется к ним из тьмы.
VII.
Я долго странствовал. Я видел кровь,
Пророчества, мечты, что не сбылись. Друзья мои в
Отряде, что клялись
Дойти до Башни — вновь, и вновь, и вновь
Я видел их тела, и вся любовь
Друг к другу не могла спасти… И ввысь
VIII.
Глаза бездумно смотрят. Это мой Удел?
И я свернул, не слыша слов,
От в воздухе звенящих голосов,
От зла калеки на дороге той -
В кошмар, его указанный рукой -
К закату из моих ужасных снов.
IХ.
Я обернулся шага через два -
В последний раз увидеть путь назад -
Но ни дороги, ни калеки — в ряд
Стоит за мной засохшая трава,
Что шелестит в безветрие едва,
И не на чем остановить свой взгляд.
X.
Итак, опять вперед! Я никогда
Природы безнадежней не встречал -
Всю пустошь молочай заполонял,
Корявый, грязный куколь без стыда,
Крадучись, тихо пробрался сюда
И почву плодородную украл.
XI.
Нужда, гримасы, ужаса печать -
Удел этой страны. «Ну что ж, смотри -
Или закрой глаза!» — слова земли,
Что под ноги ложится умирать.
Здесь некому и нечего терять -
Лишь Страшный Суд проказу исцелит.
ХII.
Обугленный чертополох ко мне
Тянул свои останки; рядом с ним,
Без листьев, с стеблем жалобным одним,
Дрожала полевица. По весне,
Пожарища мрачней, в предсмертном сне
Встречала пустошь солнца едкий дым.
XIII.
Как вылезшие волосы редки,
Травинки тонкие пронзают грязь -
Ознакомительная версия. Доступно 47 страниц из 233
