Лорд Уоррингтон, расположившийся в темно-зеленом кресле, распрямил спину. Суровое лицо старика смягчилось; по всему было видно, что, несмотря на ворчливый тон, он пребывает в благодушном расположении духа.
– Ну, моя девочка, – сказал он, обращаясь к Розабел, – граф открыл мне много нового.
– Рада это слышать, – ответила девушка, бросив тревожный взгляд на графа. – Он рассказал тебе о нашей прогулке по парку?
Но лорд Уоррингтон оставался в блаженном неведении относительно неподобающего поведения своей внучки.
– Да, и я рад, что среди твоих поклонников наконец появился благородный человек. Похоже, твой вкус начинает улучшаться.
– Милорд, я вынуждена вам возразить! – Леди Эстер прижала к щеке платочек. – К чему эти странные намеки? Репутация Розабел безупречна.
– Это ненадолго, если вы будете поощрять ее знакомства со всяким отребьем. – Он постучал по подлокотнику кресла газетой. – В колонке светских сплетен я прочитал, что на балу у Стэнфилда она танцевала с этим Ньюби.
– Его зовут Ньюком, – ничуть не смутившись, поправила деда Розабел. – Я поступила бы невежливо, отказав достопочтенному Льюису Ньюкому. К тому же, не забывайте, он друг Фредерика, а я с ним едва знакома.
Клер с сомнением смотрела на кузину. Вчера ее лицо вспыхнуло радостью, когда она увидела мистера Ньюкома. А потом она открыто признала, что ее привлекает риск. Что, если она тайно встречается с беспутным повесой?
– Фредерик давно порвал с этим игроком, – обиженно возразила леди Эстер. – Но я и в самом деле считаю, что Розабел должна быть приветлива со всеми мужчинами. В конце концов, это ее первый сезон, и что плохого, если девочка получает удовольствие от танцев и развлечений…
Уоррингтон молча слушал ее.
– Я больше не потерплю, чтобы возле нее отиралась всякая шваль, – сказал он, когда леди Эстер закончила свою тираду. – Они охотятся за ее приданым, чтобы заплатить карточные долги. Я этого не допущу.
– О Боже, – сказала Розабел, – зачем думать о людях так плохо? Я не думаю, чтобы их интересовали только мои деньги.
Похоже, она смеется над ним, подумала Клер. А может, и нет. С Розабел ни в чем нельзя быть уверенной. Это лишний раз доказывает, как плохо она знает свою кузину. Бог знает, что у нее на уме.
Губы Уоррингтона изогнулись в некоем подобии улыбки.
– Я не хотел обидеть тебя, девочка. Но тебе нужен серьезный надежный парень, который сумеет держать тебя на коротком поводке. Рокфорд попросил у меня разрешения ухаживать за тобой, и я дал ему свое согласие.
– Благодарю, – сказал граф.
Лорд Рокфорд повернул голову к Розабел, но на долю секунды его взгляд снова задержался на Клер. Этого было достаточно, чтобы она вновь потеряла голову. Ей вдруг стало нечем дышать, сердце забилось в бешеном ритме, груди напряглись, и все тело охватила истома. Воздействие на нее этого человека непостижимо. Как бы глубоко она его ни презирала, ее тело, похоже, живет отдельной жизнью.
Клер была вынуждена признаться себе, что еще не встречала мужчины, столь привлекательного физически. Пока она росла, ее окружали коллеги отца, которые были намного старше ее, а по соседству жили в основном сыновья простых рабочих и торговцев, не имевшие тяги к наукам и книгам. В Кэнфилдской академии ее общение с мужчинами ограничивалось преподавателем математики мистером Джозефсоном с бледным отечным лицом и вечно потными холодными руками. Ее передергивало от одной мысли об этом человеке. Был еще местный викарий, который при встречах сверлил Клер глазками-бусинками и во время занятий с хором старался встать к ней поближе. Чтобы отучить его от этой привычки, ей даже пришлось несколько раз ткнуть его локтем в бок.
Клер мечтала о большой, настоящей любви. Союз родителей был для нее примером супружеского счастья. И Клер решила, что лучше вовсе не выйдет замуж, чем предаст свою мечту об идеальном возлюбленном. Если она кого и полюбит, то только человека, похожего на ее отца: такого же верного, доброго, ласкового, любящего и веселого.
И уж конечно, ее избранник не будет таким заносчивым, как Рокфорд. И не станет спорить на девушку.
– Миссис Браунли! Вы что, так и будете здесь сидеть? Вздрогнув от резкого окрика тети, Клер вдруг заметила, что все встали и собираются уходить. Она вскочила с кушетки.
– Простите, миледи.
– Идемте со мной, – скомандовала леди Эстер. – Займетесь починкой белья. Оставим молодых в малой гостиной, пусть побудут наедине. Там их никто не потревожит.
– Какая разумная идея, миледи, – сказал лорд Рокфорд. – Мне будет необыкновенно приятно побыть с леди Розабел наедине.
И он предложил руку Розабел. На мгновение Клер показалось, что Розабел сейчас убежит, однако та взяла графа под руку, бросив на Клер умоляющий взгляд.
Клер приготовилась следовать за графом и Розабел. Нельзя допустить, чтобы он выиграл свое дурацкое пари. Но прежде нужно как-то избавиться от леди Эстер.
Когда все направились к двери, лорд Уоррингтон вдруг сказал, обращаясь к Розабел:
– Вернись на минутку, девочка. Я забыл спросить, как тебе понравилась пьеса.
Розабел и лорд Рокфорд остановились. Клер бросила взгляд на столик рядом с креслом лорда Уоррингтона. Сегодня там вместо книги ее отца лежал увесистый том в красно-коричневой кожаной обложке.
– В последнее время я не читала никаких пьес, – удивленно сказала Розабел. Внезапно ее лицо прояснилось. – Но мне хотелось бы увидеть новую постановку в королевском театре. Это история о том, как один джентльмен влюбился в девушку, подарившую свое сердце другому…
– Я имел в виду «Сон в летнюю ночь». Миссис Браунли собиралась почитать тебе ее. – Он самодовольно посмотрел на Клер. – Ну, как, теперь вы убедились в моей правоте? И не говорите, будто я вас не предупреждал.
Взгляд его голубых глаз пронзил ее насквозь. Без очков она чувствовала себя беззащитной, и вопреки всем ее убеждениям ей вдруг отчаянно захотелось, чтобы он узнал в ней свою потерявшуюся внучку. Конечно, для того, чтобы она смогла высказать ему все, что накопилось за столько лет.
– У меня пока не было возможности убедиться в вашей правоте, – сказала она. – Мы еще не успели прочитать пьесу.
– Хм-м… Ну, значит, вам это еще только предстоит. – Он махнул рукой. – Ступайте. Я вижу, вы снова собираетесь, что-то возразить, а мне хочется покоя.
Постояв в нерешительности, Клер направилась к двери. Ей никак нельзя ссориться с дедом. Тем более что он, вероятно, прав: у Розабел нет ни малейшей склонности к интеллектуальным занятиям. Да и вообще, пьеса была всего лишь поводом…
Побыть в обществе деда и присмотреться к нему. Внезапно Клер осенила идея. Она круто развернулась и подбежала к креслу. Лорд Уоррингтон уже нацепил на нос очки. При появлении Клер он раздраженно сдернул их.
– Что еще? Я просил вас уйти.
