– Утро ясное, леди…
Мы услышим странный хрип и грохот резко открывшейся двери.
Было ясно, что случилось нечто очень нехорошее, но вместо того, чтобы бежать и прятаться, мы ринулись на звук. Непуганные и глупые, застыли в холле, с ужасом глядя на то, как Верети, полулежит, опираясь плечом о стену и зажимая ладонями вспоротое горло, а в дом, переступая через него, входят леди со зверскими выражениями на мордашках.
Одна за другой, преодолевая порог, они теряли свои лица. Кожа бледнела и сминалась, волосы истончались и полностью исчезали. Раздаваясь в плечах и теряя человеческий облик, они закутывались в черные тряпки, вытягиваясь вверх, из хрупких барышень в воздушных платьицах превращаясь в лысых, страшных мужиков в балахонах.
– Какого черта?
– Дядя защиту поставил, чтобы чужую магию в доме глушило, – прошептала Джая, схватив меня за руку.
Как по мне, лучше бы он защиту поставил, чтобы никого чужого в дом не пускало, так было бы куда как безопаснее.
– Найан с помощницами на ярмарке, – нервно вспоминала я вслух, – остальные наверху…
– К чему ты это говоришь? – племяшка послушно отступала вместе со мной, не отводя взгляда от истекающего кровью мужчины. Его она знала с детства, видела, когда в его светлых волосах появилась первая седина… к слову, позже, чем у еще, в общем-то, совсем не старого на вид Вэйда; помнила, как он прикрывал ее проделки, чтобы ей не досталось от дяди, и сейчас просто не могла бросить Верети умирать.
– Нужно бежать.
Адепты наступали медленно, не делая резких движений, будто бы боясь спугнуть. Хрип за спиной их нисколько не трогал.
– Мы не можем бросить его одного, – Джая дернулась, разжимая пальцы, отпуская мою руку, но я не позволила ей этого сделать.
– Не дури. Их трое, и они сильнее, нам нужно бежать. Кто-нибудь непременно спустится вниз, поможет Верети. Нужно увести этих уродов отсюда.
– Не убегать, – коряво не согласился лысый, расслышав мои слова. У этих со светлым наречием были проблемы посерьезнее, чем у моих предыдущих похитителей.
– Да сейчас, прям таки и не убегать, – огрызнулась я, думая только об одном: в конце коридора есть запасной выход, – кто вас вообще учил людей посреди бела дня похищать?
– Ты не человек.
Стеклянный шар, брошенный нам прямо под ноги, оказался неприятным сюрпризом. Тонкие его стенки рассыпались осколками по полу с тревожным звоном, а хранящийся внутри сизый дым тут же распух, вспенился, занимая все пространство.
Бежать мы бросились одновременно. Зажимая носы ладонями и толкаясь плечами, ломанулись к двери. И не успели. Дым настиг нас раньше, заполнил собой весь дом, оглушая и усыпляя.
И самое обидное, пожалуй, заключалось в том, что адептам этот дым совсем не мешал.
Когда свалилась Джая, я пыталась тащить ее за собой, ничего не видя вокруг и часто моргая заслезившимися глазами, пока и сама не осела обессиленно на пол, чувствуя, как тяжелеют веки.
Я еще боролась, упрямо цеплялась за реальность, даже пыталась брыкаться, когда один из адептов поднял меня на руки, но уже ничего не могла сделать.
Только безвольно следить за тем, как меня выносят из дома, небрежно переступая через Верети. Усыпленный дымом, он казался мертвым… Хотелось верить, что только казался.
Потом был резко ударивший по глазам солнечный свет, заставивший чуть взбодриться, и невероятный по своей фантастичности вид на дом Вэйда.
Темный, высокий, с большими окнами, ослепленными сейчас дымом, что медленно рассыпался по земле, выползая из открытой двери на улицу и тая под солнечным светом. А меня на руках держала хрупкая блондинка с чуть съехавшим набок носом. Личины вернулись на свое место, стоило только адептам выйти из дома.
Впервые за все время моего здесь проживания я очень сильно пожалела, что эта улица всегда такая пустынная. Ну пусть бы хоть кто-нибудь нас заметил. Ну пусть. Пожалуйста…
***
Короткий миг полной темноты, в который оборвались мои мольбы, разбился о резкий, грубый рывок. Меня забросили в карету и закрыли дверцу, оставив в одиночестве.
Уроды решили, что я вырубилась, и расслабились. А я, как бы наоборот, только в себя приходить начала.
Карета тронулась, и мы поехали. Неспешно, очень естественно, не привлекая к себе внимания, выехали с тихой улочки на широкую дорогу, нырнув в шум города.
Несколько секунд я просто лежала на сидении так, как меня на него забросили, упрямо пытаясь расшевелить онемевшее тело.
Уснуть, как Джая, я не уснула, но контроль над телом на время потеряла и теперь пыталась отчаянно его вернуть. И старания мои были вознаграждены, через некоторое время мне удалось сесть, кусая губы и сдерживая страдальческие стоны.
В карете было темно, но я не решилась отдернуть шторку, дожидаясь того момента, когда окончательно справлюсь со слабостью и смогу нормально шевелиться, очень надеясь, что ехать нам еще далеко, и у меня есть шанс сбежать. Надежда – это единственное, что позволяло мне держать себя в руках.
– Там департамент, – раздалось неожиданно из-за тонкой стенки. Голос был мужской, низкий, не очень громкий и без всякого акцента. Можно было бы подумать, что адепты на свой родной язык перешли, но это было бы очень странно, если учесть, что я их понимала.
– Поедем через парк, – предложил другой голос.
Ну, а с другой стороны, почему бы мне их не понимать? Должна же я была получить какие-то бонусы от участия в обряде? Мало ли, вдруг это один из них? Из моих новых маленьких талантов, о которых Ганэшу лучше не знать…
– Так дольше, – спорили между тем мои похитители.
– Безопаснее, – не согласился тот первый, что упоминал про департамент, и мы плавно завернули. В парк. А там дорога для транспорта неширокая, я это точно знала, мы через этот же парк в храм ехали.
Дорога узкая, кусты, опять же, по краю густые, очень на акацию похожие, предположительно, без толстых веток, и если я внезапно в один из этих кустов вывалюсь, меня даже не заметят.
Когда по крыше с треском проскользила ветка, я предпочла считать это знаком и решила, что пора действовать.
Как же, все-таки хорошо, что к выезду из столицы, от улицы, на которой жил Вэйд, вело только две дороги, и одна из них проходила как раз ряжом с департаментом… Дознания или Военных дел – неважно, главное, что адепты не рискнули ехать мимо, предпочли перестраховаться и подарили мне возможность спастись.
Дверца кареты была не заперта и открылась с едва слышным щелчком, чтобы тут же быть захлопнутой какой-то веткой. Эта дорога оказалась еще уже той, которую я помнила, но деревянные таблички, выкрашенные в красный цвет и указывающие направление, явно свидетельствовали о том, что дорога не для пеших прогулок предназначена, а для конных поездок. Одностороннее движение, узкий проезд, как же мне это нравится.
