Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
Должно быть, любовь к детям бескорыстна. Но они в ответ с легкостью и поразительной щедростью дарят нам свою любовь. Почему и когда мы утрачиваем эту способность? Почему мы начинаем вытеснять из нашего сердца любовь, следуя многочисленным условностям?
Не буду врать самой себе. Мне нравится Сэм. И, возможно, даже слишком сильно. Чувствую себя предательницей, ведь я нарушаю золотое правило дружбы – держись подальше от мужчины подруги. Но… Я чувствую на себе его взгляд. Он весело смеется над моими шутками, с удовольствием разговаривает со мной. По его словам, он соскучился по интеллектуальным собеседникам. Он с улыбкой наблюдает, с какой нежностью я опекаю его сына. И понимаю, что именно это больше всего ему во мне нравится.
Мы обедали во дворе под безоблачным светлым небом. Сегодня вечером я приготовила эфиопское блюдо – ынджеру с мясной начинкой – Сэм рассказал мне о своей недельной конференции в Аддис-Абебе и о восхитительных ужинах, которыми их кормили каждый вечер.
Он пришел в полный восторг. Мы отламывали кусочки ынджеры и макали их в дымящуюся подливу. Разговаривали об искусстве, политике и культуре. Хотя большей частью говорил он, а я просто слушала, это не имело никакого значения.
– Фрэнк, а ты знаешь, как возбудить мужчину, – усмехнулся он.
– Может быть, – самонадеянно улыбнулась я в ответ, чувствуя удовлетворение.
Мы оставались во дворе до половины двенадцатого, наблюдая, как небо постепенно темнело. На почерневшем небосводе зажглись яркие звезды, появился желтый серп молодой луны, и в отражении окон я ловила его быстрые взгляды. Муж моей лучшей подруги. Мне было немного страшно, но я не могла упустить этот шанс. Из нас могла бы получиться прекрасная пара.
Без всяких сомнений, мы подходим друг другу.
Мерри
Я очнулась от горячечного сна. Хотя нет, я очнулась где-то посреди этого сна. Перед глазами все плывет. Я тру их, стараясь навести резкость.
Мой дом. Мой муж. Мой ребенок. Так чем же эта картина отличается от реальности?
Да всем!
Ответ прост: Фрэнк.
– О, посмотрите, кто встал!
Она сидит на диване, Сэм рядом с ней, их колени укутаны пледом. Два бокала вина, одна пустая бутылка – на журнальном столике, еще одна – на кухонном столе. Глубокая ночь. Уже давно пора спать.
– А что вы оба тут делаете? – спросила я.
– Фрэнк развлекала меня рассказами о корпоративной жизни, – рассмеялся Сэм. – Жестокий мир высококлассных консультантов. Она курирует многомиллионные проекты, а ее генеральный директор играет в «Angry Birds» на своем планшете. Ха! Можешь себе представить?
Она тоже засмеялась и махнула рукой:
– В любом случае мы просто смеялись.
Они смотрели друг на друга, улыбались, перемигивались. Обменивались шутками, понятными только им двоим.
– Отлично, – сказала я, стоя в дверном проеме и не зная, куда приткнуться в собственном доме.
– Чувствуешь себя лучше? – спросил Сэм.
– Думаю, да, – улыбнулась я мужу.
– Знаешь, Фрэнк прекрасно тебя подменила, – весело сказал Сэм, положив руку ей на колено – легкий, без задних мыслей жест. – Она обо всем позаботилась.
– В самом деле? – обронила я. – Как нам повезло!
Фрэнк смотрела на меня с улыбкой.
– Мне было приятно помочь, – заверила она. – Честное слово.
– Думаю, мне лучше пойти прилечь, – сказала я.
Сэм не пошел со мной.
Утром я закуталась в халат и вышла на кухню.
Фрэнк усадила ребенка на высокий стульчик и сноровисто совала ложку за ложкой ему в рот. Он смеялся, щедро расточая ей улыбки, с явным обожанием в глазах. Она смотрела на него с ответной нежностью. На печке с деловитым бульканьем кипели несколько кастрюлек.
– Ну-ка, посмотри, кто пришел, – проворковала Фрэнк.
Ребенок перевел взгляд на меня и перестал улыбаться.
– Хочешь на ручки? – спросила Фрэнк, и малыш протянул к ней свои толстенькие ручонки.
Она потерлась носом о его округлившийся животик, и он счастливо расхохотался.
– О, тетя Фрэнк сейчас съест тебя, – погрозила ему Фрэнк. – Просто съест!
Тетя Фрэнк. Вижу, они уже подружились, тетя Фрэнк и мой сын. Она держала его на бедре, свободно, уверенно, по-хозяйски, совершенно естественно. И он уютно устроился в ее объятиях, словно они были созданы исключительно для него.
– Хочешь пойти к маме? – проворковала она ему на ухо.
Ребенок отвернулся. Фрэнк пожала плечами, рассмеялась и поцеловала его в щеку. Словно наградила за хорошо исполненную роль.
– Кто лучше всех на свете? Кто мой маленький принц? – заливалась соловьем подруга.
– Где Сэм? – спросила я. Меня обдало липким жаром, я чувствовала глухое раздражение. Голова нестерпимо болела.
– Сэм сегодня в студии, – объяснила Фрэнк. – Наверно, лучше его не беспокоить. Он работает над большим фрагментом, который нужно сдать на этой неделе. Какой-то масштабный проект НПО.
Она сняла крышку с одной из кастрюлек. По кухне поплыл запах вина и чеснока.
– Ужин, – сказала она. – Говядина по-бургундски. Любимое блюдо Сэма, – добавила она, будто я не знаю.
Я пыталась улыбнуться. Налила себе стакан воды и стала наблюдать, как она двигается по кухне. По моей кухне. Открывает и закрывает шкафчики, ищет что-то в холодильнике. Как она держит на руках ребенка. Дает мне указания по поводу моего собственного мужа.
– Кофе налить? – спросила она.
– Да, пожалуйста, – согласилась я, и она налила мне кофе.
Она достала кружки, которые я убрала куда-то в дальний угол нижнего ящика. Тарелки и бокалы она переставила на другие полки.
– Ты только посмотри, – заметила я, кивнув на ребенка, беззаботно свесившего ножки на ее бедре. – А ты тут быстро освоилась!
«Чтобы занять мое место», – хотелось добавить мне. Потому что в этом вся Фрэнк. Она просачивается, как опасный газ через крошечную течь в трубе. Она умудряется прижиться там, где ее присутствие нежелательно. Пустить корни так глубоко, что их потом невозможно выкорчевать.
На меня нахлынули воспоминания. Картинки нашей тридцатилетней дружбы – или как еще назвать наши с ней взаимоотношения? Переплетение жизней, семей: моя – ее, ее – моя. Отхваченные садовыми ножницами хвостики волос, украденные друг у дружки куклы, придуманные истории, чтобы оговорить друг дружку.
Друг в друге мы выявляли все худшее, что было в нас. Зависть, гнев, обман. Только гораздо позже мы научились сдерживать первое побуждение пускать в ход кулаки. Мы открывали для себя силу слова и умолчания, которые могут ранить гораздо сильнее кулаков. Мы научились разбивать симпатии друг друга, тонко распускать слухи, говорить полуправду, ловко сыпать соль на самые глубокие раны. Вот где настоящая власть. Это совсем иной уровень жестокости.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
