Эбад громко спрашивает:
— Кто повторяет имена?
— По-моему, он над нами смеется, — в ярости кричит Люпин. — А ну, выходи, я с тобой поговорю!
Но никто не откликается, никто не выходит. Катберт продолжает перекличку, но теперь держится настороженно.
— Ларри Лалли!
— Здесь, сэр.
— Ларри Лалли, Лалли Ларри… — распевает странное эхо. Оно звучит всё время по-новому, меняет не только тон — говорит то глухо и хрипло, то высоко, пронзительно, то визгливо, то с причудливым акцентом — и слышится с разных сторон.
Тот, кто повторяет слова, стремительно и невидимо для всех движется по палубе.
Тут Люпин Хокскотт падает в обморок. Ларри Лалли, рослый пушкарь с Доброго Согласия в Синей Индее, едва успевает подхватить товарища. Плинк помогает поставить его на ноги, Ларри приходит в себя и стонет:
— Это призрак… призрак моего бывшего кэпа… Капитана Ахава…
— Он что, помер, что ли? — спрашивает Бузл.
— Да нет, — говорит Стотт Дэббет. — Я не далее как на прошлой неделе поставил старому коню выпивку в «Бандитском рожке». Никакой он не мертвый. Живехонек.
— Прекратить болтовню, — командует Артия. И все умолкают.
Катберт доходит до актерской части команды:
— Дирк!
— Здесь я, старик!
— Вускери!
— Здесь, мистер Глэд.
— Соленый Уолтер! Соленый Питер! Честный Лжец!
— Здесь!
— Здесь!
— Здесь!
И последние из новичков — теперь Катберт торопился, стараясь обогнать неведомый блуждающий голос, который, как ни странно, не передразнивал имена актеров:
— Ниб Разный! Шадрах Пропащий!
Оба подтвердили, что они здесь.
Голос опять повторял имена, причудливо их искажая.
Катберт предпочел не обращать на него внимания. Перекличка почти подошла к концу.
— Одного человека не хватает, капитан, — сказал Катберт.
— Ошибаетесь, мистер Катберт, — послышался еще один голос, на этот раз, к счастью, совершенно обычный. Он принадлежал долговязому, косматому, как медведь, верзиле лет сорока, который выглядывал из камбуза, ощетинившись небритой бородой и помахивая половником. — Вот он я, Вкусный Джек, весь как есть. Лучший кок на вашем «Незваном», будь он неладен. А это моя Моди, — добавил Джек, протягивая руку.
У него на ладони сидел попугай, белый, как голубка, как меловые утесы. При виде толпы птица с громким криком метнулась вверх по руке и, хлопая крыльями, уселась Джеку на плечо.
Загадка таинственного голоса раскрылась.
Но веселье продолжалось недолго. С грот-мачты спорхнул второй попугай, зеленый, как трава, и красный, как рубин. Планкветт был очень недоволен.
Он налетел на Моди, и та не осталась в долгу.
Два рассерженных попугая сцепились в один кричащий, визжащий, когтистый и крылатый мяч. Зрители проворно освободили драчунам центральную часть палубы. Во все стороны посыпались перья.
— Их теперь двое, — пожаловался Эйри, вытирая куртку. — Ох, клянусь священными серьгами безумных гарпий с Эйры!
Артия видела, что обуздать Планкветта нет никакой возможности, и оставила попугаев в покое. Вкусный Джек полностью разделял ее точку зрения.
Свинтус — он с косточкой в зубах приплыл на корабль в разгар прилива, за минуту до отправления — присел у палубной надстройки и тихонько рычал сквозь усы. Он хорошо помнил, как в последний раз за кустом клубники украдкой приласкался к всхлипывающей Эмме Холройял. Она сквозь слезы пожелала желтому псу счастливого пути. (Когда немного позже к ней подошел Гамлет, тоже надеясь на нежное прощание, Эмма только вскользь бросила: «Ну ладно, пока».)
Теперь Свин думает: лучше бы он остался на берегу. Раньше ему хватало хлопот и с одним попугаем. А теперь их двое…
Но сейчас вокруг каперского корабля на многие мили расстилается безмятежное море. На мачте реет «Веселая Молли» — флаг с черным черепом и костями на розовом фоне. На юге и востоке хорошо просматриваются низкие берега Франкоспании.
Феликс, единственный, кого не упомянули в перекличке, по-прежнему считался пассажиром. Он, прислонившись к поручню, с головой погрузился в создание портрета прелестной мистера Белла. Пока Планкветт, пролетавший мимо, не украсил рисунок на свой лад.
Видимо, из попугайской схватки победителем вышел Планкветт. Он с торжествующим видом удалился в каюту Артии.
А Моди вернулась на плечо к Джеку, потрепанная, но не сломленная.
Команда отчистила шляпы и куртки и занялась своими обязанностями. Только прелестная мистер Белл, не получившая от попугаев ни одного прямого попадания, искренне смеялась. А мистеру Фениксу было не до смеха. Он в сердцах отшвырнул испорченный набросок.
Артия, стоя под бушпритом «Незваного гостя», подумала: «Все-таки одного человека не хватает».
Его всегда будет не хватать, этого человека. Черный Хват лежит на дне морском, на другом конце океана, возле переменчивого берега Острова Сокровищ, там, где его сразила пуля Малышки Голди.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕКОРАБЛИ
Глава первая
1. За дело!
Палубы чисты, как свежие яблоки. Мачты сияют после хорошей полировки. Смола, которой законопачены все щели между досками, наполняет воздух уютным запахом, теплым, как аромат свежевыпеченных пирогов — и в то же время с камбуза, где хозяйничает Вкусный Джек, как раз доносится божественный аромат пирогов. И все они слеплены в виде корабликов.
Команда подобралась деловитая и опытная. Настоящие пираты — то есть бывшие актеры из труппы Молли — только стояли и смотрели, разинув рты.
— Мы так никогда не делали! — жаловались Питер и Уолтер, Вускери и Эйри. Даже Дирк поругался с Мози Дейром, сноровисто начищавшим золоченый поручень.
— Разве так начищают позолоту?
— Да пойди себе ногти почисти! — в сердцах отозвался мистер Дейр. Вускери с трудом разнял драчунов.
Однако Катберт был доволен новобранцами, восхищался тем, как изящно Граг и Плинк зашили крошечную прореху в парусе.
Феликс разгуливал по палубе и рисовал всех подряд. Его никто за это не бранил. Теперь они действуют в рамках закона и бояться им нечего. Может быть даже, в один прекрасный день их портреты займут почетное место в Республиканской галерее.
Мистер Белл потянула лодыжку, споткнувшись о свернутый канат и упав прямо в вовремя подставленные руки Феликса. Планкветт разгуливал по самым верхним реям. Свин без конца перепрятывал свою косточку в самых неподходящих местах.
