Глава седьмая
Пятьдесят оттенков черного
Меня привели в камеру, где на полу валялся тюк прелой соломы, издающий отвратительный смрад. Неподалеку стояла глиняная миска, в которую по капле собиралась вода, сочащаяся со стен. Круто! В сказку можно попасть, а можно вляпаться. Так вот, на сапоге осталось еще немного этой зловонной сказки. Я обиделась сама на себя. Нет, конечно, это было глупо. А с другой стороны? Не то чтобы я пожадничала, нет. У меня есть свое королевство. Считай, полтора. Вполне неплохо. Да и насчет принцессы… Не так уж мне ее и жалко. Я ее совсем не знала… Хотя все равно… жаль… Ладно, не будем о грустном. Ей уже не помочь.
Итак, что мы имеем? Он рассчитывает на мои земли в качестве приданого, а я могу рассчитывать на быструю и относительно безболезненную смерть. Не сочтите меня гуманитарием, но такие расчеты напрягают. А пока что я могу рассчитывать на камеру без окон, приблизительно два на два метра. Из достопримечательностей есть только толстые ржавые прутья решетки и охрана, которая дежурит в коридоре. Вспоминаем кинематограф. Побег через окно, подкоп и обман. Есть три варианта. Окна нет, копать нечем, разве что ногтями, поэтому остается придумать, как обвести эту «синюю бородавку» вокруг пальца.
– Что? Очередная? – оскалился чернозубый тюремщик, поигрывая связкой ржавых ключей и разглядывая меня сквозь прутья решетки.
– Очередная – это какая? – поинтересовалась я, подгребая под себя солому. – Огласите весь список, пожалуйста!
– Эм… Три жены… тридцать две служанки… Итого… Тридцать шесть, – подсчитал тюремщик, почесывая подбородок.
– Тридцать пять! – поправила его я, понимая, что имею дело с чистым гуманитарием.
– С учетом тебя тридцать шесть, – вздохнул он, надевая себе на палец ржавое кольцо с ключами. – Ты, считай, уже труп.
Я промолчала. Грустная сказка постепенно превращалась в гнусную быль.
– Мы за тобой следим! Не вздумай наложить на себя руки! – предупредил тюремщик, проводя ключом по прутьям клетки. Я дернулась, чтобы попытаться выхватить ключ, но он явно ожидал такого рывка, поэтому резко отскочил, снова скалясь своим прогрессирующим кариесом.
Я свернулась калачиком на колючей и вонючей соломе и попыталась уснуть. Но что-то кололо в бок. Я подлезла рукой под себя и вытащила изящный медальон на массивной цепи с изображением красивой золотоволосой девушки. «Я тебя люблю. Генрих» – значилось на крышке медальона. Бедная девочка. Сходила замуж по большой любви. Медальон я надела на шею и наконец уснула.
Утром ко мне заглянул «жених» с документами.
– Итак, моя дорогая невеста, ты надумала? – поинтересовался красавец, которого звали воистину королевским именем Генрих, оставаясь на безопасном расстоянии от клетки. – Если подпишешь, я могу и смягчиться… Ты хоть представляешь, что тебя ждет, если ты будешь упрямиться?
Ага! Несите бинокль! Сейчас буду заглядывать в светлое будущее! Ядерный взрыв тоже можно считать по умолчанию «светлым будущим», если судить по ослепительной вспышке. Не знаю, как другие принцессы, но я ничего подписывать не собираюсь. Пока документы находятся на стадии согласования, убивать меня не станут.
Прошло примерно четыре дня, за которые я узнала много нового. Караул меняется каждые три часа, миска наполняется приблизительно за сутки, а меню не блещет разнообразием. За это время я испробовала все дипломатические способы решения проблемы, от «Гена, мы же с вами взрослые люди!» до «У тебя комплексы? Давай поговорим об этом! Тебя в детстве кто-то обидел?». Но все тщетно. Я имела дело не с обычным психопатом, а с холодным, расчетливым и очень меркантильным садистом.
– А не могли бы вы оставить экземплярчик договора? – попросила я, протягивая руку. – Я хочу почитать…
Экземпляр мне оставили. Через час после приема пищи, ниспосланной узнице в виде баланды с отрубями, я по достоинству оценила приятную шероховатость юридических формулировок.
За это меня перевели с низкокалорийной диеты на диету «Ноль калорий».
Вечером пятого дня ко мне снова явился его величество, намекая на то, что все будет хорошо, если я поставлю свою подпись. Правда, кому будет хорошо, он так и не уточнил. Да, так настойчиво замуж меня еще не звали! Но я прекрасно понимала, что если подмахну документик, то тут же махну в другой мир. И я имею в виду не мой мир, а некий неизведанный, но, судя по уверениям некоторых суицидников, «лучший». Искать отличия между мирами мне категорически не хотелось.
– Чувствую, скоро придется прибегнуть к крайним мерам. Через пять минут пыток ты подпишешь абсолютно все, – разочарованно произнес Генрих, сворачивая документ в трубочку. От венца до конца один шаг.
Плохо дело. Меня собираются пытать. К своему имуществу я всегда относилась ревностно, но умирать из-за горстки земли тоже не смешно. Лишаться своих земель и замка мне очень не хотелось, вспоминая, с каким риском удалось их заполучить. В голове играла забавная песенка «До свадьбы ни-ни!». Свадьба. Это пока что единственная возможность выиграть время и пусть ненадолго покинуть камеру.
– Хорошо, я подпишу. Но сначала свадьба по всем правилам! Понимаешь, я всегда мечтала побыть невестой. Белое платье, цветы, красивый жених… Это так романтично… – вздохнула я, понимая, что ничего романтичного в свадьбе нет. Особенно в такой.
«Как же тебе повезло! О! Моей невесте! Завтра мы идем тратить все свои… Все твои деньги… Вместе!» – прозвучало в голове, вызывая сардоническую улыбку. И кому же в ум придет на желудок петь голодный?
– Свадьба? – переспросил меня «жених», задумываясь, а потом заметно оживляясь. – Хорошо, будет тебе свадьба! Так даже лучше! Через три дня мы с тобой поженимся.
Отлично. Сама напросилась. Через час с меня сняли мерки. Не только грудь, талию и бедра, но и рост от макушки до пяток, а также ширину плеч. Ну правильно, пока швеи шьют мое свадебное платье, плотники усиленно стругают бюджетный сосновый макинтош.
Чтобы я дотянула до свадьбы, мне принесли миску с какой-то кашей. Из каши торчали кости. Куриные кости. Птеродактиль? Ты ли это? В итоге кашу я съела, кости выбросила. Кормят меня, честное слово, как Бобика на огороде. Понимаю, что невесты перед свадьбой частенько садятся на диету, но не на жиденькую баланду с очистками и не на кашку с мясными субпродуктами.
Я обхватила колени руками. Итак, через два дня я выхожу замуж. Не знаю, как судьба повернется. Даст ли она мне шанс сбежать или нет, но нужен запасной вариант на случай, если все будет очень плохо. Есть у меня на этот счет некоторые соображения. Да… Сколько всего мне придется выслушать… А с другой стороны, жизнь у меня одна. Другой жизни у меня нет. Я постараюсь сделать все, что смогу, но вдруг… Тут либо смириться, либо мириться. И на секунду второй вариант показался мне предпочтительней.
– Васька? – позвала я, бросая пробный камень. – Кис-кис-кис! Борис! Китикэт!
И тишина. Нет, Васька – это слишком просто. Судя по его характеру, он больше на Люцифера смахивает!
