– Сказка, – проговорила Северцева.
– Скорее всего, чья-то выдумка, – кивнул Олег. – Только повторюсь: ничто так не влияет на человека и его сознание, как запах. Нужно сказать, что это недооценивают. А зря.
История про аромат от месье Пуаро развлекла Северцеву, а рассуждения Олега о влиянии запахов на жизнь людей заставили задуматься. До этого она слушала Максимова, как слушают просто интересных собеседников. Но ее внимание включилось, как только она услышала нужную для себя информацию.
– Я хочу, чтобы в мой отель возвращались. Чтобы человек вспоминал дни, проведенные здесь, как самые лучшие в жизни. Я хочу, чтобы, войдя сюда, человек забывал все проблемы, горести и неудачи. «Гранд-Норд» должен стать счастливым местом! – Северцева посмотрела на Максимова.
Тот лихо крутанулся на стуле.
– Ну что ж, аромат – это история. Это – легенда. Вы все четко изложили. Я придумаю ароматы, которые станут наваждением для ваших клиентов. Они никогда не забудут дорогу сюда.
На следующее утро Наталья Северцева отдала распоряжение оборудовать соответствующим образом пятый этаж. И еще через несколько месяцев туда въехал Максимов. Он теперь был сотрудником отеля. И никто, кроме владелицы и ее мужа, не знал, чем он занимается.
Глава 4
Когда-то, когда все только начиналось, Сергей Антошин прочитал о Сезаре Ритце. Том самом легендарном управляющем гостиницей, который первым сформулировал идеальную формулу «клиент всегда прав». В сорок шесть лет Ритц открыл свой первый отель, и с этого момента не было другого значения у слова «Ритц», кроме как «роскошь». Антошин с удовольствием прочел жизнеописание предпринимателя, которое ему заботливо подсунула жена.
– Ты хочешь такой отель? – спросил тогда Антошин озадаченно.
– Я хочу лучше. И не вижу причин, чтобы не иметь его.
Да, Наталья Северцева поставила себе задачу получить в собственность отель. И не какой-нибудь, а тот, что принадлежал ее предкам. А для этого нужно было ни много ни мало – выкупить целый пятиэтажный дом в центре Москвы! Это не говоря уже о прочих многочисленных трудностях с оформлением и финансированием.
И Наталья это делала. Планомерно, шаг за шагом, шла к цели. То, что лет с пятнадцати стало мечтой девочки Наташи, потихоньку воплощалось в жизнь.
Антошин посмотрел на жену. Она похудела, осунулась и, казалось, постарела лет на пять. «Нелегко дается воплощение мечты», – подумал тогда Сергей. Он не в состоянии был тогда противостоять Наталье. Она шла напролом. В то время она одновременно договаривалась с городскими властями о долгосрочной аренде, продавала их шикарную квартиру на Воронцовом Поле, оформляла кредиты в нескольких банках. Кроме того, Наталья, еще не дождавшись окончательного решения дела, уже набирала персонал отеля. Северцева действовала так, словно даже не представляла, что вопрос может решиться не в ее пользу.
Антошин надеялся, что в какой-то момент жена одумается. Страшно было представить, что такой груз ляжет на их плечи. Без опыта, без особых связей, как они справятся со всем этим хозяйством?! Но беда была в том, что в их семье жена не слушала мужа. А муж не имел морального права не поддержать жену в ее начинаниях. Антошин очень хорошо помнил, как задал вопрос Наташе:
– Слушай, а как же Степка? Он мал все-таки еще. Ему внимание требуется.
– Жаль, что тети уже нет, – ответила жена, – она так хорошо нам помогала. Ну ничего, Степке и в саду прекрасно.
Антошин растерялся. Они так радовались, когда родился сын, а теперь множество дел отодвигает от них сынишку. Среди этой безумной деятельности Сергей с тоскливым чувством вспоминал совсем недавнее прошлое…
– Пора бы детей завести, – не раз и не два говорила тетя Полина.
– Заведем. Обязательно. Как без детей, – отшучивалась Наташа, но сама была начеку. Она только-только входила во вкус работы. Оказалось, что ей нравятся трудности, нравится решать проблемы, что каждая взятая высота не утомляет ее, а придает энергии. Наташа изредка встречалась с подругами и с недоумением наблюдала, как в это сложнейшее время семьи заводят детей. И дело было не только в деньгах, которые тяжело доставались, а в открывающихся возможностях. Наталье казалось, что она умрет от тоски, как только окажется запертой в четырех стенах материнства и домашнего хозяйства. Она расцветала в конкурентной борьбе, придумывая хитрые финансовые схемы и обучаясь всему тому новому, что появлялось в деловой жизни.
– Жаль, что мой английский ограничивается школой! – как-то посетовала она и уговорила начальство пригласить преподавателя английского для корпоративных занятий.
Ее рабочий день был длинным, но она никогда не приезжала домой позже восьми часов, предпочитая при необходимости раньше начать работу. Наташа понимала, что покой в доме необходим. В первую очередь – чтобы иметь возможность двигаться к своей цели. А цель эта была такая сумасшедшая, что вслух о ней Наташа не говорила.
Те выходные начались необычно – Наташа проснулась рано, но вставать не спешила. Она открыла на мгновение глаза, прислушалась к сопевшему рядом мужу, принюхалась к запахам из кухни, где тетя готовила завтрак, потом блаженно улыбнулась и… опять уснула. В те выходные она вставала, только чтобы принять душ, поесть и вполглаза посмотреть телевизор.
– Вот что значит переутомление! – воскликнула тетя Полина.
– Я рад, что мы никуда в этот раз не ездили, а провели два дня дома, – поцеловал Наташу в нос муж.
Наташа, против обыкновения, не разозлилась, как с ней бывало, когда нарушались давно принятые правила. Она чмокнула мужа, ухватила свежую плюшку и опять улеглась в постель. В понедельник ей очень захотелось повторить выходные. Но будильник неумолимо звал на работу. В офисе она влила в себя три чашки кофе, совершенно не проснулась и еле-еле дожила до вечера. Вечером она легла спать, не поужинав. Так Северцева прожила недели две. Потом ее потянуло на ягоды. Она их ела, как медведица, которая изголодалась за зиму. Малина, голубика, черника, брусника – все, что предлагали супермаркеты, она поедала в огромном количестве. Наташа горстями ела ягоды и благодарила бога, что теперь они бывают в магазинах круглый год и ей хватает денег на такое лакомство.
Через три недели тетя Полина вышла из своей комнаты с чем-то маленьким в руках.
– Пусть висят под притолокой, на удачу.
Наташа отвлеклась от клюквы в сахарной пудре и с удивлением уставилась на крошечные розово-голубые пинетки.
– И что это значит?
– То, что тебе пора в женскую консультацию, – сказала тетя.
– Да ладно! – ответила Наташа.
Она прекрасно себя чувствовала. У нее был отличный аппетит, она спала как убитая и по-прежнему все успевала на работе.
– Да ладно, – повторила она и вдруг залилась слезами.
О чем плачут молодые беременные женщины? О том, что «прощай, свобода, прощай, талия». О том, что «хочу работать и ходить в клубы». Они плачут от растерянности и избытка гормонов. О том, что муж почему-то задерживается, что в холодильнике заканчивается мороженое и вообще что-то пошло не так. Молодые беременные женщины не плачут от счастья. Они его еще не осознают.
