А вот Люлька немного обижен сам на себя тем, что в свое время бросил заниматься подобным проектом реактивного двигателя, находясь на верном пути. Как сказал Берия, «Архипу снится двигатель МиГ-23». Рановато. Сейчас война, и нужно исходить из требований сегодняшнего и максимум завтрашнего дня. Не хватит ресурсов на два таких серьезных проекта. Пусть поработает над этим не менее важным вопросом. В группе Климова вообще собрали всех, кто в дальнейшем выдаст результат именно в этом направлении. Будет правильным поручить ему оказание помощи Климову в разработке технологии производства двигателя ВК-1.
Камов и Миль радуют. Пользуясь тем, что в первых вертолетах устанавливались в качестве силовой установки поршневые двигатели, они уже вышли на уровень испытаний своих «первенцев» – Ми-1 и Ка-18. Двигателем вертолета Миля был доработанный Швецовым освоенный М-62. А Камов использовал двигатель с самолета Як-12. Ивченко понадобилось доработать их под требования вертолетов. Сталин пока именовал эти машины терминами летчиков и инженеров из будущего. Как назовут свои машины конструкторы – их дело. Главное, чтобы летали, и хорошо летали. Тем более начали они не на пустом месте. И скоро эти вертолеты пойдут в массовое производство. Но не они являются экзаменом на зрелость конструкторов, осваивающих новую отрасль воздухоплавания! Это всего лишь курсовые работы. Ми-1 и Ка-18 нужны как учебное пособие для всей отрасли и будущих пилотов. Экзамен – это Ми-4 и Ка-26. Эти мощные машины нужны и Красной Армии, и народному хозяйству. Огромную помощь оказывают конструкторам летчики вертолетов с аэродрома «Двоевка». Они же и поднимут первые советские вертолеты в этом времени в небо.
Алюминий! Вот этот металл становится самым важным материалом. Наравне с броневой сталью. Хорошо, что потомки дали приблизительные координаты месторождений полезных ископаемых. И все приоритетные – по важности и доступности – уже открыты, готовится инфраструктура для промышленной добычи ресурсов. А пока придется покупать алюминий за золото, чтобы не сбить темп развития науки и промышленности. Но все эти вложения сегодня, сторицей будут оплачены завтра.
А сейчас на авиазаводах уже на потоке стоит Ан-2. Вроде и невелика «птичка», и ничего особенного в ней нет, но польза от самолета огромная. При минимальных затратах на освоение в производстве и эксплуатации.
– …Таким образом, результатом даже неудачной операции по разгрому групп армий «Центр» и «Север» стало освобождение большой части Белоруссии и почти всей советской Прибалтики. Противник вынужден был отвести войска из образовавшегося Вильнюсского выступа и спрямить линию фронта. Доклад закончен.
Эта фраза вернула Верховного Главнокомандующего в действительность. Махнув рукой, он разрешил сесть начальнику Генерального Штаба.
– Все, что мы услышали, – это констатация фактов, что и требовалось товарищу Василевскому доложить. Но собрались мы здесь не только из-за желания услышать об успехах нашего наступления. Война этим сражением не заканчивается. Кроме успехов нам нужно разобрать и недочеты, промашки и ошибки. Чтобы не повторить в следующий раз. Тем более что задачи, поставленные Ставкой трем нашим фронтам, остались невыполненными. Вот это я хочу от вас услышать. Начнем с правого фланга. Товарищ Кузнецов! Доложите, что, по вашему мнению, не дало вам возможности выполнить поставленную задачу.
Из-за стола поднялся командующий Прибалтийским фронтом генерал-полковник Кузнецов.
– Товарищ Сталин! Командование фронта перед началом операции было ориентировано Генеральным Штабом на то, что после начала наступления Западного фронта и создания им угрозы тылам групп армий «Центр» и «Север» немецкое командование вынуждено будет реагировать перемещением оперативных резервов в полосу наступления войск генерала Жукова. Следовательно, у нашего фронта появлялся шанс после подчинения нам Особого Гвардейского корпуса прорвать фронт и нанести удар по сходящимся направлениям совместно с Западным фронтом. Особый корпус со своей задачей справился. Его дивизии взломали фронт и двинулись по немецким тылам к Тильзиту, который и взяли совместно с десантниками 16 января. Однако расчет на то, что за Особым корпусом сумеют пройти и два мехкорпуса нашего фронта, не оправдался. Во-первых, наша техника не выдерживала темпа продвижения гвардейцев; во-вторых, немцы успевали смыкаться за тылами Особого корпуса и встречали наши мехкорпуса на всех более или менее подходящих для обороны рубежах, замедляя темп нашего наступления; в-третьих, неожиданным и для нас и, как я понимаю, для Генштаба, оказалось, что 2-я Танковая группа не эфемерное образование, а вполне боеспособное соединение, пусть еще и не полностью восстановленное после поражения. Именно удар дивизий 2-й Танковой группы остановил наши мехкорпуса и позволил немцам восстановить фронт. Таким образом, занятие Особым корпусом Тильзита потеряло оперативный смысл. Я считаю правильным решение Ставки на выход Особого корпуса на широком фронте от Лиепаи до Шяуляя для соединения с фронтом. Это позволило вновь обрушить немецкую оборону на этом участке, деблокировать Лиепаю и передвинуть линию фронта вглубь Литвы.
– Хорошо, товарищ Кузнецов. Мы вас услышали. Товарищ Опанасенко! Вам слово.
– Северо-Западному фронту ставилась достаточно ограниченная задача: не допустить снятия противником частей с нашего фронта с целью переброски их против войск Западного и Прибалтийского фронтов. Я считаю, фронт со своей задачей справился. Войска фронта не дали возможности немцам оторваться при отступлении, преследуя их по пятам. Но, исходя из задачи, рассчитывать мы могли только на свои силы. Единственный мехкорпус в составе фронта перед началом операции был передан соседу справа. Однако хочу сделать замечание. Немцы в обороне очень сильны. Зачастую их батальон на укрепленной позиции мог держать наш полк и даже бригаду. Особенно это заметно, когда у нас нет мехчастей, способных быстро обойти опорные пункты и выйти им в тыл. И сами опорные пункты очень грамотно оборудуются в инженерном отношении. Однако когда нам удавалось сборными мотомехчастями обойти их и создать угрозу тылам, как правило, они позицию оставляли. Но тут же замечу, это правило не касается ключевых точек их системы обороны. Вот их они защищали с огромной стойкостью и упорством. Не подумайте, что я хвалю врага, но нужно им отдать должное и относиться предельно серьезно.
– А что нам скажет товарищ Жуков?
– Я не буду повторять то, что сказал генерал Василевский о наших успехах и неудачах. Все всё слышали. Я хочу сказать вот о чем. Войска Западного фронта перед началом операции были пополнены красноармейцами и командирами внутренних округов. Они еще не были в бою. Если уровень подготовки красноармейцев еще приемлем с точки зрения наших довоенных требований, то с командными кадрами у нас все очень плохо. Вы все знаете о значительном некомплекте командными кадрами довоенного штата РККА. Речь шла о 200–300 тысячах командиров в основном звене «взвод – рота». Многие из тех, кто только в 1939 году закончили военные училища, в 41-м уже стали командирами батальонов. То есть опыта никакого. Но это еще полбеды! Опыт – дело наживное, а на фронте он приобретается быстро. Но! И их не хватает. В качестве пополнения командных кадров на фронт прибыли запасники, имеющие гражданское высшее образование и в одночасье ставшие командирами. Но, опять же, в звене «взвод – рота» это еще куда ни шло! Но председатели колхозов в должностях командиров полков! А иногда и командиров дивизий! Они, наверно, неплохие специалисты, но в своей отрасли. В военной – их опыт в лучшем случае времен Гражданской войны. Они не понимают современного боя. Они не могут его организовать. В их понимании бой – это забить противника кучей народа. И даже результат для некоторых не главное – главное доложить, что приказ исполняется. И самое, я не побоюсь этого определения, позорное явление для Красной Армии – и среди наших кадровых генералов немало таких же военачальников! До них никак не дойдет, что сводки потерь – это не штабные игры и не абстрактные числа. Это были живые люди, которых они погубили по причине своей военной безграмотности.
