Уже одно выражение лица Уоткинса все сказало лорду Брэйдону: итак, их предприятие увенчалось успехом.
Только когда они отъехали, Лоилия отбросила крышку ящика-сиденья.
Она спряталась там на случай, если бы капитан решил проводить лорда Брэйдона до экипажа.
— Мы… сделали это! Мы сделали… это! — сказала она шепотом.
Лорд Брэйдон примостился на самом краешке заднего сиденья, чтобы не придавить ноги Тарстона Стэндиша.
— Умная девочка! — похвалил он ее. — Как чувствует себя ваш отец?
— Чувствует себя очень благодарным! — пробормотал Тарстон Стэндиш.
Он отбросил покрывало с лица, но все еще не вставал.
— Я в восторге от того, что наконец увидел вас! — сказал лорд Брэйдон.
Тарстон Стэндиш силился улыбнуться.
— Я знаю, кто вы, и надеялся, что Лоилия прибегнет к помощи кого-нибудь, подобного вам, чтобы спасти меня.
— Вы знали, что она намеревалась это сделать? — спросил лорд Брэйдон.
— Да, я знал! — тихо ответил Тарстон Стэндиш.
Лоилия, выбравшись тем временем из своего укрытия, опустилась на колени рядом с ним.
— Я люблю тебя, папа, — промолвила она. — Я так… отчаянно боялась, что мы можем… опоздать. Но лорд Брэйдон оказался… удивительным человеком!
— Давайте не будем опережать события! — предупредил лорд Брэйдон. — Когда они обнаружат, что ваш отец исчез, они приложат все усилия, чтобы заполучить его обратно.
— Может быть, вам лучше рассказать, каковы ваши дальнейшие планы? — заметил Тарстон Стэндиш.
— Так я и сделаю, — согласился лорд Брэйдон. — Но сначала вам не мешало бы я подкрепиться чем-нибудь: я вижу, они морили вас голодом.
— Я расскажу вам об этом позже, — сказал Тарстон Стэндиш.
У него больше не было сил говорить.
Лоилия открыла еще одну баночку телячьего желе и вновь принялась за кормление.
Лорд Брэйдон смотрел на ее отца с нескрываемой тревогой.
Он боялся, что этот пожилой человек не сможет выдержать следующий пункт его плана.
Когда они прибыли в отель, он и Лоилия вошли в него через парадную дверь.
Уоткинс подогнал экипаж с задней стороны.
Поднимаясь в лифте наедине с лордом Брэйдоном, Лоилия сказала дрожащим голосом:
— Вы думаете, папа сможет сделать все, что вы ожидаете от него? Он выглядит страшно усталым и слабым.
— Я думаю, сила воли вашего отца поможет ему преодолеть очередные препятствия, которые, по сути дела, являются самыми трудными и важными, потому что. если за ним начнется погоня, вывезти его из Германии будет нелегко.
— Я знаю… это.
Ее била дрожь.
В безотчетном страхе она ухватилась за руку лорда Брэйдона.
— Мы не можем… потерпеть поражение теперь. — В ее тихом голосе слышалось отчаяние.
— Потерпеть поражение для нас невозможно! — твердо заявил лорд Брэйдон, пытаясь придать ей смелости и сил.
Войдя в свою спальню, Лоилия тотчас облачилась в одежду, ранее оставленную на стуле.
Облегающее одеяние засунула в свой чемоданчик.
Едва она успела сделать все это, как услышала стук в дверь.
Это был лорд Брэйдон, переодевшийся в дорожный костюм; он выглядел весьма элегантно.
Позади стоял носильщик с его чемоданом.
А лорд Брэйдон взял чемоданчик, купленный Уоткинсом для Лоилии.
В нем была одежда, приобретенная им же вместе с той, что была на ней сейчас.
Лорд Брэйдон взглянул на часы и промолвил, стараясь запечатлеть сказанное в памяти носильщика:
— Мам следует поспешить. Поезд отправляется в одиннадцать часов, а я еще должен повидаться с принцессой.
— Я готова, — сказала Лоилия.
Носильщик поспешил к служебному лифту, они же спустились в другом лифте, которым пользовались всегда.
К моменту, когда они спустились в холл, носильщик уже нес багаж к экипажу.
Теперь корзина была снята с экипажа, и ее место заняли чемоданы.
Лоилия отметила, что Уоткинс почему-то не покидает свое место рядом с кучером, предоставив носильщику управляться с багажом.
Лорд Брэйдон щедро вознаградил его за труды.
Он вошел в экипаж; Лоилия уже сидела на краю заднего сиденья, чтобы закрыть собой, лежащего за нею отца.
Только когда они отъехали, лорд Брэйдон озабоченно спросил:
— Как вы там, Стэндиш?
— Не беспокойтесь обо мне, — ответил тот. — Ваш человек объяснил мне, какую роль я должен играть, и я постараюсь выглядеть расторопным «джентльменом при джентльмене».
Лорд Брэйдон рассмеялся.
А затем спросил серьезно:
— Дал вам Уоткинс что-нибудь, чтобы скрыть бледность вашего лица?
— Если б он не сделал этого, я бы подумал об этом сам! — ответил Тарстон Стэндиш.
Еле уловимые нотки иронии в его голосе свидетельствовали о том, что он слегка задет недооценкой его собственного мастерства конспиратора.
— Вы представляете, конечно, — тихо сказал лорд Брэйдон, — что вся операция с настоящего времени становится слишком рискованной.
— Очень мудро с вашей стороны, — заметил Тарстон Стэндиш, — заехать к принцессе. Это заставит немцев подумать, — когда они начнут следить за вами, — что вы не стали бы тратить время на визиты, если бы спешили вывезти меня из страны.
— Так я и подумал, — подтвердил лорд Брэйдон, — а кроме того, я оставил, якобы случайно, на столе в отеле письмо из британского посольства.
Очевидно, сам забавляясь своей проделкой, он продолжал:
— В нем говорится: «Лондон информирует посольство о том, что ее величество требует моего немедленного возвращения, поскольку его высочество махараджа прибыл из Индии ранее, чем предполагалось».
Тарстон Стэндиш издал короткий смешок.
— Я много слышал о вашем уме, Брэйдон. В этой стране нет ничего более надежного и верного, чем разыгрывать «карту двора», если она есть у вас.
— Так я и полагал, — кивнул лорд Брэйдон. — Когда вы выберетесь из всего этого, я расскажу вам, насколько восхищен вами и восхищался всегда.
— Надеюсь, что и в этой операции я не испорчу свой послужной список, — сказал Тарстон Стэндиш.
Он вновь улегся и накрылся темным покрывалом.
Когда они подъехали к роскошному дому принцессы, Уоткинс не сошел с козел, предоставив ливрейному лакею принцессы открыть дверцы экипажа для лорда Брэйдона.
Выходя, лорд Брэйдон обратился по-английски к Лоилии:
