Иногда обстоятельства облегчают наблюдение за внутренним конфликтом между разными частями мозга. Для излечения определенных форм эпилепсии некоторые пациенты подвергаются операции по «разделению мозга», при которой нарушается связь между полушариями. Два полушария мозга связаны «скоростной автострадой» нервных волокон, которая получила название мозолистого тела, и это позволяет правому и левому полушариям координировать свои действия. Если вы озябли, то обе руки действуют совместно: одна придерживает куртку, а другая тянет замок молнии.
Но когда мозолистое тело перерезается, у пациента может возникнуть интересное и пугающее клиническое состояние: синдром чужой руки. Руки начинают действовать независимо друг от друга, преследуя две совершенно разные цели: пациент начинает застегивать куртку, а другая рука внезапно хватает замок молнии и тянет его вниз. Обычный конфликт в мозгу предстает в виде независимого поведения двух полушарий.
Как правило, синдром чужой руки проходит через несколько недель после операции, по мере того как два полушария используют оставшиеся связи для восстановления координации. Но это нарушение служит доказательством того, что наши действия являются результатом огромного количества битв, которые непрерывно начинаются и заканчиваются во тьме нашего черепа.
Информация из левой половины поля зрения поступает в правое полушарие и наоборот. В результате если появляющееся на мгновение слово делится полем зрения пополам, то каждое полушарие пациента с разделенным мозгом увидит только половину слова.
Дилемма трамвая. Когда людей спрашивают, как они поступят в этой ситуации, почти все говорят, что переведут стрелку. В конце концов, лучше погибнет один, чем четверо, правда?
Дилемма трамвая, сценарий 2. В данной ситуации почти никто не выражает желания столкнуть человека. Почему? На этот вопрос отвечают так: «Это будет убийство» или «Это просто неправильно».
Постойте. Разве в обоих случаях вы решаете не одно и то же уравнение? Пожертвовать одной жизнью ради спасения четырех? Почему же при втором сценарии результаты так сильно отличаются? Сторонники этики и морали рассматривали эту проблему с разных сторон, но нейровизуализация смогла дать вполне определенный ответ. Первый сценарий мозг воспринимает как чисто математическую проблему. Дилемма активирует зоны мозга, связанные с решением логических задач.
Несколько областей мозга наиболее активно участвуют в решении логических задач.
При втором сценарии вы должны вступить в физический контакт с человеком и толкнуть его навстречу смерти. Это подключает к принятию решения дополнительные нейронные сети: зоны мозга, связанные с эмоциями.
В решении, толкнуть ли невинного человека навстречу гибели, активное участие принимают сети, связанные с эмоциями, и они могут изменить результат.
При втором сценарии мы оказываемся в центре конфликта двух систем с противоположными мнениями. Сети, связанные с рациональным мышлением, говорят, что одна смерть предпочтительнее четырех, но сети, управляющие эмоциями, включают инстинктивное чувство – невинного человека убивать нельзя. Вы разрываетесь между двумя противоположными побуждениями, и результат ваших размышлений, скорее всего, будет не таким, как при первом сценарии.
Дилемма трамвая проливает свет на ситуации, с которыми мы сталкиваемся в реальной жизни. Примером может служить современная война, которая теперь больше похожа на перевод стрелки, чем на сталкивание человека на рельсы. Когда человек нажимает кнопку запуска стратегической ракеты, в этом участвуют только нейронные сети, связанные с решением логических задач. Управление беспилотным аппаратом может превратиться в разновидность видеоигры; кибератаки наносят ущерб на расстоянии. Здесь в работу включаются сети, связанные с рациональным мышлением, но не обязательно с эмоциями. Дистанционная война снижает остроту внутреннего конфликта, облегчая принятие решения.
Один мудрец предложил имплантировать кнопку запуска ракет с ядерными боеголовками в грудную клетку лучшего друга президента. В таком случае президент, решивший запустить ракеты, был бы вынужден прибегнуть к физическому насилию над другом, вскрыв ему грудь. Это привлекло бы к принятию решения нейронные сети, связанные с эмоциями. В решениях, касающихся жизни и смерти, чистая логика может быть опасна; наши эмоции – это влиятельный и зачастую мудрый электорат, и мы проявили бы беспечность, исключив их из парламентского голосования. Мир не станет лучше, если мы все будем вести себя как роботы.
Нейробиология – новая наука, но интуиция имеет долгую историю. Древние греки считали, что мы должны смотреть на свою жизнь как на колесницу. Мы все возницы, пытающиеся сдержать двух лошадей: белую лошадь рассудка и черную лошадь страсти. Каждая из них тянет в свою сторону. Наша задача – управлять обеими так, чтобы держаться по центру дороги.
В нейробиологии мы часто сталкиваемся со следующей ситуацией: значение эмоций мы можем понять, понаблюдав за тем, что происходит, когда человек лишается способности включать их в принятие решений.
Состояние тела помогает принять решение
Эмоции не просто обогащают нашу жизнь – они необходимы для принятия решений о наших действиях. Это иллюстрирует случай Тэмми Майерс, бывшего инженера, которая разбилась на мотоцикле. Следствием аварии стало повреждение орбитофронтальной коры, зоны, расположенной непосредственно над глазницами. Этот участок мозга играет важную роль в объединении сигналов, поступающих от тела. Эти сигналы сообщают другим отделам мозга о состоянии тела – голод, тревога, волнение, смущение, жажда, радость.
