Принцесса была одета в белое легкое платье и теперь ей было необходимо переодеться в траурный наряд, который уже был разложен на кровати.
— Я забираю свою шляпку, — сказала принцесса. — Думаю, ее густая вуаль помогала вам скрыться от ненужных взглядов?
— Да, мадам, — ответила Авила, — и спасибо за те прекрасные наряды, что вы дали мне с собой в дорогу. Я верну их принцу Холдену, когда мы приедем домой.
— О, не волнуйтесь о них, — сказала принцесса. — Если они вам нравятся, пожалуйста, оставьте их у себя. Я не люблю черный цвет, а для похорон я всегда найду, что надеть.
Миссис Грандел рассмеялась.
— Я уверена, ваше королевское высочество, что вам неоднократно говорили, как черный прекрасно оттеняет ваши светлые волосы. Я очень признательна вам за проявленную щедрость к моей дочери.
— Я навсегда останусь ее должницей, — ответила принцесса, — и если мы больше никогда не увидимся, я хочу, чтобы вы знали, что я всегда буду помнить помощь, которую вы оказали мне в трудную минуту.
Она взяла шляпку и села за туалетный столик, чтобы надеть ее и привести себя в порядок.
— Я думаю, вам будет интересно услышать, — сказала она, — что официальное сообщение о нашей помолвке с принцем Холденом назначено на завтра. А через две недели состоится свадьба.
— Я искренне желаю вашему высочеству счастья, — сказала миссис Грандел.
— Думаю, ее величество злится, что все происходит в такой спешке, — сказала принцесса. — Но я боюсь, что кто-нибудь еще может умереть, и мы опять будем вынуждены носить траур.
— Вы абсолютно правильно поступаете, мадам, — сказала миссис Грандел. — Примите наши с Авилой наилучшие пожелания.
— Я знаю, что буду счастлива, — твердо сказала принцесса Мэриголд. — Даже если это и не понравится ее величеству, я собираюсь устроить лишь скромную церемонию бракосочетания. А после мы отправимся жить на родину принца.
— Вы собираетесь пожениться в Виндзорском замке, не так ли? — спросила миссис Грандел.
— Боюсь, что да, — ответила принцесса. — Так что подружкам невесты придется побыстрее подобрать себе наряды, а мне нужно позаботиться о приданом.
Принцесса говорила так, словно вся церемония была для нее просто развлечением. Это несколько удивило Авилу.
Принцесса встала из-за туалетного столика.
— Спасибо вам еще раз, — поблагодарила она Авилу. — Вы еще не рассказали, действительно ли Греция так прекрасна, как о ней говорят.
— Это действительно чудесная страна, мадам, — тихим голосом проговорила Авила.
— Значит, мы обе устроили себе прекрасный праздник, — улыбнулась принцесса.
Она пожала руку миссис Грандел.
— Спасибо за помощь, — поблагодарила она. — Я желаю вашей дочери встретить такое же счастье, как посчастливилось мне.
Принцесса улыбнулась обеим женщинам, присевшим в вежливом реверансе.
Затем она опустила на лицо вуаль и выскользнула за дверь.
Принц Холден должен был встретить ее внизу.
Никому бы не пришло в голову, что эта не та женщина, которая несколько минут назад поднималась по лестнице в номер.
— Теперь тебе нужно переодеться, — сказала миссис Грандел Авиле, — а потом мы поедем домой.
Она помогла дочери расстегнуть пуговицы платья.
— Я скучала по тебе, дорогая, — сказала миссис Грандел. — Расскажи, как тебе понравилась Греция?
— Она была… намного прекраснее… чем я ожидала.
— Мне бы хотелось услышать подробный рассказ о том, что произошло с тех пор, как ты уехала, и, конечно, о тех местах, где тебе удалось побывать.
На секунду у Авилы промелькнула мысль, что она не сможет говорить о том, где была, так как все будет напоминать ей о принце Дарий.
Она вдруг очень отчетливо вспомнила, какие комплименты он говорил ей, когда они любовались на мраморные статуи портала Эрехтейона.
Она вспомнила, как он сравнил ее с Афиной, как на следующий день предложил ей выйти за него замуж.
К счастью, пока она переодевалась, можно было говорить немного. Но позже, когда они ехали домой в закрытом фаэтоне, нанятом для них принцем Холденом, отмалчиваться стало труднее.
Тогда Авила притворилась, что очень устала с дороги и что ей нужно немного поспать.
Правда, предварительно она рассказала матери о церемонии похорон и о том, как ее принимали в британском посольстве.
— Жаль, что тебе не удалось остановиться во дворце, — сказала миссис Грандел. — Он необыкновенно красив внутри, а статуи, украшающие его, просто потрясающие.
— Я не думала, что ты когда-либо была во дворце, мама, — удивилась Авила.
— Я никогда тебе не рассказывала, потому что не надеялась, что ты когда-либо посетишь Грецию, — быстро ответила миссис Грандел и добавила:
— Расскажи, как тебе понравился Парфенон.
Авила с трудом выдавила несколько слов, но тут же вспомнила голос Дария и его близость.
Она закрыла глаза, молясь, чтобы ее мать никогда не узнала о ее страданиях. Этот допрос был просто невыносим.
Когда они подъезжали к дому, ее отец вышел их встречать.
— Надеюсь, ты хорошо провела время, — спросил он. — Твоя мать так волновалась, пока ты отсутствовала! До сих пор не понимаю почему.
— Все было необыкновенно, папа, — ответила Авила. — Я побывала в местах, о которых мне рассказывала мама. Тебя бы порадовало, если бы ты слышал, как все хвалили мой греческий.
— А разве могло быть иначе, если твоя мать родом из Греции? — улыбнулся викарий. — Ну, теперь, слава Богу, ты дома. Твоя мать так волновалась, словно ты навсегда улетела на другую планету!
Авила принужденно рассмеялась.
— Я вернулась, — ответила она. — Теперь мне все кажется сном.
И это была правда.
Конечно же, это был сон. Сон такой прекрасный, такой идеальный, что он вряд ли когда-либо мог стать правдой.
Когда она оставалась одна, перед глазами оживали спрятанные в траве анемоны.
Авила думала, удастся ли ей когда-нибудь вновь услышать волшебный шелест серебряных крыльев и стук колес серебряной колесницы.
Все это осталось на Делосе. А ей никогда уже больше не увидеть ни Делос, ни принца!
Затем эти воспоминания постепенно начнут стираться из памяти до тех пор, пока вообще будет трудно поверить в то, что это все когда-то с ней произошло.
«Как мне все это вынести? Как мне жить дальше?»— спросила себя ночью Авила.
Она открыла окно и взглянула на звезды.
Это были те самые звезды, что сияли над ней, когда она была в Греции.
