Маргарита умела настроить мужчину на нужный лад, этого у нее было не отнять. Думаю, если бы она захотела, то легко могла бы рассорить Евгения со всеми нами, но вряд ли это входило в ее планы. Более того, она по-своему любила каждого из нас и с каждым у нее была близость.
Секс с ней всегда был опереточным, эдакой шаловливой фантазией, не обязывающей ни к чему, даже к аплодисментам, и только однажды я почувствовал, как она отдалась полностью. Это продолжалось недолго, но я успел ощутить черную воронку, в которую меня засасывало так быстро, что, казалось, мне не спастись. Через мгновение мы снова лежали, как и прежде, на смятых простынях, и она безмятежно улыбалась, глядя мне в глаза.
– Если мне будет нужно, я тебя проглочу, – сказала она тогда.
Евгений знал про все ее связи, но относился к этому легко. Мне вообще казалось, что он не ревновал только потому, что элементарно не умел любить, хотя опять же этого я утверждать не могу. Но когда у других включались эмоции, у него начинала работать голова. Это касалось не только его девушек, но и стихов.
Математически выверенные и эмоционально выхолощенные, оригинальные по форме и абсолютно примитивные по содержанию, они были такими, словно их намутила компьютерная программа. Маргарита знала их наизусть и часто повторяла вслух как мантру, строфу за строфой, каждую по несколько раз, заставляя нас затыкать уши и вводя Евгения в какой-то мистический транс. И тогда всем становилось ясно, что она нашла еще одну его эрогенную зону, и за это он был готов заплатить куда больше полтинника.
2
Несмотря на официальные отношения с Маргаритой, Евгений одновременно вел сразу несколько интрижек, используя каждую минуту свободного времени. Это ужасно ее злило, но она ничего не могла с этим поделать. Оставалось только платить ему той же монетой, флиртуя направо и налево со всеми, кто попадался ей на глаза. Скорее всего, она уже тогда понимала, что ничего у нее с Евгением не выйдет, но не могла решиться на разрыв, настолько он запал ей в душу. И потом потерять его значило потерять и нас, а следственно, и свой будущий роман, который она задумывала написать.
Евгений и правда умел влюблять в себя женщин. Расставшись с ним, они долго его помнили, и ни одна из них не могла сказать, что он сломал ей жизнь, а все потому, что после разрыва их жизнь каким-то непредсказуемым образом начинала складываться именно так, как им хотелось.
Впрочем, не все попадались на его крючок – бывали и такие, кто оставался к нему совершенно равнодушен. А если вспомнить еще и тех, кто терпеть его не мог, то в конце концов Евгений становился отличным тестом для выработанной мной классификации всех наших знакомых баб. Лично мне нравился тип, входящий в последнюю группу, хотя для той же Маргариты я готов был сделать исключение.
С точки зрения Омара, Евгений писал посредственные стихи, но, несмотря на его мнение, собирался стать большим поэтом. Он постоянно ходил с небольшим блокнотом, не пропуская ни одной удачной фразы, своей или чужой. Все шло в дело; он даже записывал анекдоты, дополняя их собственными ремарками, чтобы при пересказе не упустить какого-нибудь существенного нюанса.
– А вот подождите, братцы, тихо, тихо! – обращался он ко всем присутствующим, махая над головой записной книжкой. – Сейчас я вам новый анекдот прочитаю!
Стихи он писал долго, неделями выписывая строку за строкой, подгоняя рифмы и переставляя слова, словно играл в какой-то хитрый тетрис, где всегда мог отменить неудачный ход. В то время когда все гонялись за вдохновением, Евгений испытывал кураж только от своей неторопливой рассудительности.
Главное, во всем иметь собственный стиль – вот на что опирался он, выбирая тактику. У него было несколько ларьков, торговавших всякой всячиной, начиная от дешевых одноразовых зажигалок и заканчивая дорогой одеждой. После всех экономических пертурбаций в его ведении остался только один, на Сытном рынке, зато он смог купить комнату. Еще он довольно успешно жонглировал облигациями на рынке ГКО, пока дефолт 1998 года не похерил враз все дивиденды. Это сильно его смутило, но ненадолго: получая второе высшее образование, он готовился стать первоклассным юристом, в то время как у большинства из нас не было и первого. В общем, он знал, чего хотел, и никуда не спешил, при этом не упуская ничего, что могло ему когда-нибудь пригодиться. В этом и был его стиль.
Маргарита, конечно же, занимала в его жизни определенное место, но только до тех пор, пока могла отвоевывать его у других. Она понимала, что пока у нее будут силы удерживать Евгения своей вагиной, он никогда всерьез не увлечется другой женщиной, но вместе с тем и ей никогда не удастся изменить характер их отношений. А ведь Маргарите хотелось чего-то большего, чем просто держать мужика на тонкой, звенящей от натяжения леске, постоянно контролируя его маневры. Она мечтала об искреннем восхищении и даже поклонении, чего от Евгения было не дождаться. Поэтому все когда-нибудь должно было закончиться, и вот однажды, сидя у него, я поинтересовался, куда это пропала наша Маргарита, на что он, не глядя на меня, ответил:
– Нашла себе кого-то.
– Так она тебя все-таки бросила? – удивился я.
– Бросила? – рассмеялся Евгений. – Да мы встречаемся с ней каждую неделю. Просто теперь все стало сложнее. И одновременно проще.
– Но ты уже не платишь ей за минет? – Конечно, плачу!
3
Маргарита перестала ходить на лито, я не видел ее на тусовках. «Неужели она пропала из моей жизни? Скучаю ли я по ней?» – спрашивал я себя. Конечно, иногда Маргарита была слишком едкой, а порою просто невыносимой, но никто не был так цинично остроумен и так филигранно точен в определениях, как она. Ее тонкая ирония и ядовитый сарказм могли взбесить любого, но это и бодрило – многим на этом фоне хотелось выглядеть таким же цепким и остроумным. В общем, все относились к ней тепло, хоть и настороженно, один лишь Омар делал вид, что едва терпит ее и в любой момент может взорваться. Маргарита, конечно же, понимала, что его грозный вид лишь маска и ничего Омар с ней не сделает, но все равно время от времени Евгению приходилось вставать между ними.
– Он зол на меня за то, что я ему больше не даю, – говорила она мне про Омара.
– Она не может простить, что я ее больше не хочу, – в таком же духе отзывался Омар о Маргарите.
– У меня такое чувство, что эти двое до сих пор трахаются за моей спиной, – добавлял откровений Евгений.
Алик на этот счет предпочитал молчать, запутавшись в собственных отношениях, а мне было лестно, что все они делились со мной своими переживаниями, хотя я и не мог определиться с симпатиями. Все они были дороги для меня, наши судьбы переплелись, хотели мы этого или нет.
Я встретил ее примерно через год. Она стояла возле магазина, из которого я выходил, навьюченный пакетами. У нее была другая прическа, кажется, она подстриглась и вообще изменилась в хорошем смысле.
– Ты что тут делаешь? – Я совсем не ожидал увидеть ее в своем районе.
