Аркадий опешил от логики жены, но не согласиться не смог и пошел в гараж за машиной. Возле гаража уже крутились Вадим и Васька.
-- Она что, тоже с нами поедет? – Он кивнул на Ваську.
-- Она всегда со мной теперь ездить будет. Она -- гений! – Вадим обнял дочь и прижал к себе.
Аркадий не стал спорить с другом и его дочерью.
-- Вся эта история меня сведет с ума, -- Аркаша покрутил пальцем у виска, сел за руль и поехали на заимку.
Глава пятнадцать
К избушке подъехали почти ночью и решили переночевать, благо топчана было три. Всем хватило места. Ночью кто-то выл и царапался в дверь, но Вадим нашел под своим топчаном ружье, спрятанное Машей, зарядил его и поставил рядом со своим топчаном. Васька с Аркадием заснули быстро, а Вадиму не спалось. Казалось, что топчан все еще хранит тепло Машиного тела. Воспоминания нахлынули, захлестнув его высокой волной. Он повернулся на живот и настолько сильно сжал в своих объятьях подушку, что мышцы заныли. Хотелось плакать, но Вадим только глухо, чтоб никого не разбудить, застонал. "Маша -- Машенька, где же ты?! -- Проносился, в усталом от разлуки мозгу, единственный вопрос.
Утром Вадим проснулся раньше всех и выбежал из избушки. В метре от двери он вынул дерн и убрал доску. Там Маша спрятала медвежью шкуру. Чтобы не запачкалась, она завернула ее в брезент. Он раскрыл багажник джипа и положил свернутую шкуру, а потом пошел к ручью умыться. Вернувшись, увидел, что Аркаша в Васькой уже проснулись.
-- Ты где был? -- Сонно спросила Васька.
-- Вытащил подарок, да еле донес его до машины.
-- Какой подарок? -- Спросил Аркадий, глядя то на Вадима, то на Ваську.
-- Мы решили Маше подарок сделать, -- пояснила Васька. -- Потому и приехали сюда. А что за подарок, пап? – Она посмотрела на отца.
-- Шкуру той медведицы, которая меня чуть не съела, а она ее убила!
-- И вы ЭТО положили мне в багажник? -- Вскричал Аркадий.
-- Она в брезенте, -- успокоил друга Вадим.
-- Но это еще не все, -- Вадим обвел дочь и друга взглядом.
-- Что еще? -- Не понял Аркадий.
-- Нам предстоит поход часа полтора туда, а потом обратно.
-- Зачем? – Убитым голосом спросил Аркадий.
-- Перекусите что-нибудь и пойдем.
-- И что? -- Психанул Аркадий. -- Зачем идем-то?
-- Мы там ставили голову кабана, -- весело объяснил Вадим
Аркадий и Васька переглянулись и посмотрели на Вадима. Взгляд он понял сразу -- хотят убить, но понял, что они добрые и не сделают этого.
-- Ну, если так требует подарок, тогда пойдем, -- скрепя сердце, ответили в голос Аркадий с Васькой.
Шли долго. По Машиным зарубинам, пока, наконец, не вышли на окраину леса. По дороге Аркадий чуть не сломал ногу о валежник и долго ругался на то, что надел не те туфли. Васька с интересом шла за отцом, разглядывая по дороге птичек и цветочки. Аркаша, если бы ему позволило воспитание, высказал бы всего, что не может пока произнести его интеллигентный язык. Спотыкаясь обо все буераки по дороге, которую он так и не заметил, хотя Вадим назвал ее "тропинкой".
Полтора часа для Аркадия показались адом. Он не любил леса в такой транскрипции, а еще предстояло тащить череп кабана. Кто дарит череп женщине? Идиотизм! Как он мог вляпаться в такую авантюру? Васька кажется довольной и счастливой. Она спокойно идет, не глядя под ноги и ни разу не споткнулась! Полянку, на которую они вышли, озарило утреннее солнышко. Васька не могла не заметить, что на этой опушке росло много осин, берез и дубов.
-- И совсем не странно, что Маша встретила здесь кабана! -- Заявила Васька. -- Здесь же дубы! А они едят желуди. И ушли мы далеко из чащи.
Отец и Аркадий переглянулись и удивленно уставились на девушку, чем смутили ее и личико порозовело.
-- Ясненько, -- сказал Вадим, -- а теперь будем искать череп кабана, -- и они разошлись по разным сторонам.
Каждый осматривал свой кусок леса, но в густой траве ничего не было заметно. Не видно было не только черепов, но и костей животного. Когда второй час поисков перевалил за середину, мужчины услышали далекий довольный крик Васьки. Они со всех ног бросились к ней. По дороге, подбегая к Васе, Аркадий зацепился за поваленный ствол какого-то дерева и пару раз перевернулся по траве, перебирая ребрами все, что могло в ней спрятаться. Теперь из его рта непрерывным потоком лились те слова, которые так долго дремали в его голове. Хорошо, что Васька не слышала их! Наконец, они подбежали к девушке, правда, Аркадий приковылял. Они увидели, что она держит над головой череп. Наверное, кабаний. Аркадию было на этот факт глубоко наплевать.
-- Кажется, я повредил ногу, -- сказал он измученным голосом, усаживаясь на траву.
-- Папа, я нашла череп вашего кабана! -- Радостно кричала Васька.
Вадим подбежал к дочке и принял из ее рук белый череп. Он посмотрел на друга: тот сидел на траве и поглаживал щиколотку. Теперь он метнулся к нему, но немного не расчитал и, с большим желанием его обнять за плечи, больно опустил череп на макушку друга, отчего тот снова взвыл.
-- Черт! -- Выругался он теми словами, которые мог произнести в обществе девушки. -- Кажется, я сломал ногу. Тебе придется меня нести до машины, а череп отдай Ваське.
-- Что ж, придется нести, значит, понесем, -- спокойно согласился Вадим.
И понес он друга до машины. Нести оказалось тяжело. Вадиму пришлось четыре раза останавливаться на передышку. Когда он нес Аркадия, ему пришлось выслушать много "хорошего" из его уст, но выдержал, молча, и не сказал ни слова. Васька торжественно несла череп.
Донеся до машины, Вадим посадил его на пассажирское сиденье. Сидеть за рулем Аркадий мог, но вести машину -- никак! Вадиму пришлось садиться за руль самому.
Дорога обратно заняла еще два часа с половиной. Вадим весь путь не мог сообразить, кто же ему будет обрабатывать шкуру. Мало того, что она тяжелая, но еще надо знать, что с ней делать! Надо ее выделать! Аркадий не давал спокойно ехать -- он не мог положить больную ногу так, чтоб ей было удобно. Вадим не смотрел в сторону друга, чувствуя себя виноватым в его травме. Аркаша не стонал и не надоедал с разговорами про боль. Зато Васька не переставала болтать. Она не давала покоя обоим мужчинам.
-- Ты не знаешь, кто может выделать шкуру? -- Не отрываясь от дороги, поинтересовался Вадим у друга.
-- Отец еще не скоро приедет. Он хорошо умеет этим заниматься, -- потом, сморщив нос, принюхался: -- Не пойму, чем так отвратно воняет?
-- А-а! Это шкура, -- пояснила, довольная всем, Васька.
-- Шкура? -- Вновь поморщился Аркадий. -- А ее никак нельзя спрятать?
-- Никак, -- ответила Васька. -- Она же просолена.
