Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
– Танк «Mars-5», – произнесла Талия, – вышли мне изображение и технические характеристики.
Орест прервался и сказал через несколько секунд:
– Сделано.
Тут же один из экранов мигнул и засветился ярче.
Харита поднялась, села перед столом, скрестив ноги. И стала смотреть на железную махину, выплывающую из монитора, пытаясь создать правдоподобный образ. Гладкая сталь, местами шершавая, вполне возможно, горячая… грохот, лязг, надсадный рев, облако гари, гусеницы с хрустом давят тонкие деревца…
– Ну и…? – осведомился помощник, разрушая в ее воображении яркую картинку своим почти осязаемым теплым голосом.
– Запах, – сказала Талия задумчиво.
– Что?
– Горячее железо, машинное масло… дизельное топливо. Чем пахнет дизельное топливо?
– Едкая, удушающая вонь, – предположил вдохновитель.
– Я могу назвать тебе десяток вещей, издающих удушающую вонь. Твой одеколон, например.
Коммуникатор донес приглушенный смешок Ореста.
– Ясно, пойду трясти историков и механиков. Пусть добудут мне ведро солярки и подожгут. Перекину тебе через сон свои ощущения.
– Жду с нетерпением, – откликнулась она и завершила разговор.
Извечная проблема создания сна. Ради нескольких минут действия надо перелопатить гору информации, просеивая ее сквозь сито логики, затем взвесить ценные находки на весах достоверности, рассортировать по степени важности, разложить на яркие фрагменты эпизодов, собрать в захватывающее действие и раскрасить поверх безудержными красками воображения.
– А диалоги между тем не готовы, – сообщила Талия сама себе и снова откинулась навзничь.
Пол охотно принял ее в свои твердые объятия. Даже когда со стороны казалось, будто она ничего не делает, – харита продолжала работать. Анализировала, впитывала впечатления, мысленно проговаривала реплики героев и вертела воображаемую камеру, выстраивая сюжет сна.
Талия повернула голову, глядя на шкаф, занимающий целую стену напротив стола.
За стеклом блестел ряд кристаллов. В основном белые, среди них два густо-синих. Похоже на выставку драгоценных камней. Гостям казалось, что это всего лишь украшения. Когда они узнавали, что это сны, – интерес к «безделушкам» резко возрастал.
Один кулон лежал отдельно. По сколотому краю пробегает искорка. В темно-серой глубине раухтопаза бледная звездочка. Талия создала его для себя.
Она мельком заметила в зеркале потолка свою улыбку. Не мягкую, не женственную, не придающую очарования. О близких полагается хранить самые теплые, светлые воспоминания. Первая влюбленность, первое путешествие, первый успех… Харита могла долго перечислять, что именно хотят видеть люди в своих волшебных грезах. Ливень успехов, нереальная победа, особенно удачный секс, дорогой человек рядом…
…Феликс бесцеремонно взял кулон, протянул цепочку между пальцев. Талия наблюдала, как тонкие звенья прочерчивают едва заметные полоски на его смуглой коже.
– Что здесь? – спросил он с легким вызовом, вновь опускаясь на кровать рядом с ней. Подбросил камень на ладони. – Какие тайны ты прячешь в этом камешке?
– Тебе не нужно смотреть, – сказала харита, зная, что ее совет будет проигнорирован.
– Интимные воспоминания? – Феликс накинул цепь на шею, усмехнулся многозначительно. – Про меня?
Талия улыбнулась в ответ на его самоуверенность.
– Ты там тоже есть.
Он откинулся на подушку. Сжал в кулаке камень, лежащий на груди. Харита не расслышала слово-приказ, произнесенное едва разборчиво, и спустя мгновение сновидящий уже погрузился во тьму, где жили воспоминания, разбуженные ее даром.
Она прикрыла глаза. В тонкой щели между ресницами тускло светились грани серого камня. Протянула руку, касаясь кончиками пальцев его плеча. Физический контакт не обязателен, но ощущение живого и теплого рядом было приятно, успокаивающе. А затем нырнула следом за ним.
Сон был мощным, но непродолжительным. Кратким по меркам хариты, создающей видения длиною в целую жизнь. Полное погружение. Переключение с одного персонажа на другого. Картинка с разных ракурсов. То, чего она не видела и не знала – дополнила по чужим рассказам и воспоминаниям. Получилось вполне достоверно.
Сейчас Феликс видел последний обрывок. И она знала, что именно он чувствует и переживает.
В плечи и поясницу впивались изогнутые шпангоуты старой лодки. Ступни потеряли чувствительность. Под ребрами тлел сгусток боли. Перед глазами на необозримой высоте плыли звезды. Погружаясь в них, можно потеряться. Река лениво облизывала борта. Весла плюхали о воду. Влажная жара, пролившаяся дождем недавно, давила на тело, выжимала едкий пот из кожи, заползала в ноздри и гортань липкой вонью гнили и разложения.
Еще немного. Надо потерпеть совсем немного…
Слепящий свет располосовал черную ночь, хлестнул по глазам. Десяток белых фонарей осветил реку. Голос, рявкнувший в рупор с металлическим равнодушием, оглушил.
– Вы приближаетесь к государственной границе Бэйцзина. Немедленно остановитесь. Иначе по вам будет открыт огонь.
Лодка качнулась. Перед глазами Талии мелькнула черная тень. Высокая фигура выпрямилась во весь рост, закрывая собой от пуль.
– Не стреляйте! – молодой, отчаянный голос пытался перекрыть металлические фразы из динамика. – Не стреляйте! Здесь раненые!
– Вы приближаетесь к государственной границе Бэйцзина…
В борт ударила пуля. Во все стороны полетели щепки.
– Не стреляйте!
…сон оборвался. Феликс сел на постели, сорвал с себя кулон, швырнул его на столик у кровати. Повернулся к Талии. Спросил хрипло и ошеломленно:
– Зачем?
– Я предупреждала. Тебе не надо это видеть.
– Почему из сотен прекрасных моментов жизни ты выбрала именно этот? Помнишь, как мы вымокли до нитки в парке Киприды, а потом голыми танцевали на крыше грота Эрота?
Харита улыбнулась.
– Помню, конечно.
– А как я добыл ключ от центральных терм и привел тебя туда в день, когда они были закрыты. Мы были там одни всю ночь.
– И это помню.
– Пикник на скале Александра? Весь город как на ладони. И шум водопада.
– Я все помню, Феликс.
Он начал заводиться. Побелели скулы, светло-светло-карие глаза стали желтыми, как у волка, хищно раздувались ноздри.
– Тогда почему ты раз за разом вспоминаешь эту… это… – Он фыркнул, не в силах в полной мере передать свое отношение к увиденному. – Ты – харита, милосердное, светлое, одухотворенное существо, создательница волшебных иллюзий. Ты не гурия, и даже не морок.
– Напоминай мне об этом почаще, хорошо?
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
