– Пойду подожду, – сказал он, и Бинстед, при всем своем возмущении, помешать ему не посмел. Нехотя проводил он гостя в хозяйский кабинет, где тот со вздохом облегчения прилег на тахту, а потом, оскорбив Бинстеда в его лучших чувствах, спросил виски с водой.
– Покрепче, – прибавил он, и таковы были его чары, что окаменевший Бинстед ответил:
– Слушаюсь, сэр.
Когда он принес виски, Галли решал кроссворд.
– Спасибо, – сказал он. – Вы, часом, не знаете, какая австралийская птица начинается на «э»?
– Не знаю, сэр, – ответил Бинстед и ушел.
Какое-то время после его ухода Галли решал кроссворд, но кроссворды – всего лишь паллиатив. Мысли его вернулись к сегодняшней беде, и он, со вздохом отложив газету, стал думать.
Казалось бы, человек, только что укравший свинью, будет снисходителен к другим свинокрадам, но с Галли этого не случилось. Низость сэра Грегори возмущала его. Но не в том дело; прежде всего он хотел понять, что тот теперь предпримет.
Негибкий мыслитель решил бы, что они квиты. Императрицу украли, думал бы он, и Королеву украли. Крест-накрест. Ничья.
Но Галли взглянул глубже и содрогнулся. Негибкий мыслитель упустил, что Императрица у лорда Эмсворта – одна, а Парслоу может в любой момент предъявить другую свинью. В вихре событий Краса Матчингема отошла на второй план, она была, и он мог ее выставить.
Что там выставить! Победа ей обеспечена. Два года соревновалась она за первое место и, не будь Императрицы, непременно бы его получила. Другими словами, Парслоу достаточно держать Императрицу, и его Краса расцветет, как клевер на Ливане. Если бывают мысли печальнее, Галли их не знал.
Зазвонил телефон. Галахад взял трубку. Какой-то голос, хриплый, как из могилы, произнес:
– Сэр…
– Кто это?
– Это я, сэр Грегори, Бурбон.
– Где вы?
– В «Гусе и Гусыне», сэр Грегори. День очень жаркий. Устал я для вас стараться. Можно, я пива выпью?
– Конечно, – от всего сердца ответил Галли. – Пейте что хотите.
Наступила тишина, словно Джордж Сирил лишился чувств. Когда он заговорил, стало ясно, что мнение его о хозяине резко повысилось. Наконец, как бы говорил он себе, сладость и свет.
– Вот что, сэр, – сказал он, – я ее нашел.
– Э?
– Королеву, сэр.
Галли почувствовал, что его ударили в нос. Помолчав с полминуты, он выговорил:
– Господи милостивый!
– Да, сэр, попотел, скажу вам, а нашел. Как вы велели, отправился я в ихний замок… А можно каплю джина в пиво?
– Да, да, да.
– Спасибо, сэр, это для вкуса. Значит, пошел я в замок. Я так подумал: если она под стражей (это такое выражение, наверное, не знаете), если под стражей, ее кормит скорей всего кто-нибудь из персонала, тоже такое выражение. Ну, пошел я, где черный ход, спрятался, смотрю – Бидж. Несет ведро, а сам весь трясется. Ну, сэр, пошел он в такой лес, называется Западная роща – роща, значит, и на западе, – а уж там в такой домик, раньше ружья держали. Ну, заходит, то есть входит, а я подполз, в окно посмотрел, глянь – Королева, чтобы мне треснуть. Ну, я пошел сюда, вам позвонить, чтобы вы предприняли эти… шаги. Разрешите, сэр, я пойду насчет пива. Спасибо, сэр.
– Эй! – заорал Галли.
– Сэр?
– Где Императрица?
– Там, куда мы ее отвезли, сэр, – ответил удивленный Джордж Сирил и повесил трубку.
Галли онемел, удивляясь при этом, что таким, как Бурбон, разрешают жить в приличной стране. Если бы он узнал, что тот провалился сквозь дыру в линолеуме, он был бы рад, рад, рад, как Поллиана.{28}
Однако такие люди, как Галахад Трипвуд, скоро приходят в себя. Еще мгновение – и он звонил в Бландинг, а там услышал знакомый голос:
– Алло? Замок лорда Эмсворта. Дворецкий Бидж у телефона.
– Бидж, – сказал Галли без всяких там предисловий, – берите ноги в руки, скачите в лес и уводите оттуда свинью. Когда вы ходили ее кормить, вас выследил Бурбон. Он звонил, принял меня за Парслоу. Придется найти другое убежище. К счастью, я одно знаю, лучше некуда. Помните Рожу Биффена? Наверное, он снимал коттедж, по дороге в Шрусбери. Такой, с красной крышей. Называется «Солнечный склон». Да, да. Отвезите туда свинью, поместите в кухне. То есть как, что скажет адмирал? Его нет, он уехал в Лондон. Значит, вы отвозите… Что? В тачке, мой дорогой, в тачке.
4
Мистер Доналдсон диктовал секретарше:
– «Леди Констанс Кибл, Бландинг, Шропшир, Англия». Есть?
– Да, мистер Доналдсон.
Он немного подумал, дождался вдохновения и быстро заговорил:
– «Не понимаю последнем письме похвалы миссис Бенбери, точка. Какая Бенбери, вопросительный знак. Не знаю никаких Бенбери, точка. Настоятельно советую выгнать самозванку…» Куда, мисс Хорвит?
– Ко всем чертям, мистер Доналдсон.
– Спасибо. «… выгнать всем чертям или вызвать полицию, точка. Старый друг, запятая, ну, запятая, знаете, восклицательный знак. Жизни не слышал такого бреда, точка».
– Не прибавить ли «Пока», мистер Доналдсон?
– Нет. Просто: «Уважением» – и подпись.
– Готово, мистер Доналдсон.
– Молодец. Посылай немедленно.
Глава 7
1
Собрание, съезд, или, если хотите, слет шропширских, хертфордширских и южноуэльских свиноводов длится долго. Свиноводы привязчивы, им нелегко расстаться. Когда дебаты кончились, они не уходят, а курят и спрашивают друг друга, знакома ли тому или иному участнику история о молодом человеке из Калькутты. По этим причинам автомобиль, отвозивший в Уолверхемтон графа и сыщицу, отправился обратно на склоне дня.
Мы уже говорили, что летописец не вправе отвлекаться, но подчеркнем это снова, иначе читатель не поймет, почему от него скрывают речь лорда Эмсворта. Передать ее трудно, летописцу пришлось бы собрать все свои силы – но, к счастью, утрата восполнима. Вы найдете полный отчет в приложениях к «Сельскохозяйственной газете», которые есть в каждом доме.
Летописец не откроет вам и разговора в машине, поскольку путники молчали. Лорд Эмсворт обычно спал в дороге. Быть может, нежная страсть удержала бы его, но он был простужен, ослабел, да и целый день следил за тем, чтобы цилиндр не свалился. Словом, природа взяла свое, а Моди была только рада – нелегко сбежать, когда с тобой беседуют.
Замок был уже совсем близко, и мысли Ваулза, шофера, поплыли, как упавший в воду цветок, к ужину и пиву, когда он услышал, что стеклянная перегородка отодвинулась и тихий голос произнес: «Эй!»
