Книга Московская ведьма - Владислав Кетат

На памяти у коренной москвички Марины Владимировны Беловой бывало всякое: и дождь на Новый год, и снег на День космонавтики, и всё равно налетевшая в ту ночь метель застала её врасплох. Марина так искренне, так по-детски поверила в неотвратимость приближения весны, что чуть не расплакалась, когда, нацепив на голое тело огромный мохнатый халат, следующим утром подошла к окну.

А там… завьюжило старушку Москву, закружило. Полчища белых мух, одна другой толще, неслись над выросшими за ночь свежими островерхими, совершенно арктическими сугробами. Белым было абсолютно всё: машины, фонари, деревья, дом напротив, детская площадка…

Марину передёрнуло. Ей было холодно даже смотреть на ледяную кадриль.

– За что нам всё это… – беспомощно простонала она, отворачиваясь от и кутаясь в халат, – сколько ж можно…

– Просто иногда они возвращаются, – прошептал Михаил и поцеловал её в шею, – не бойся, я их прогоню…

На работу Марина ненадолго, но опоздала. Обычно такое сходило ей с рук, но не сегодня.

– Второй раз за неделю, Марина Владимировна.

Марина оторвалась от зеркальца и встретилась с колючим взглядом близко посаженных маленьких тёмно-карих глаз.

– Доброе утро, Ангелина Анатольевна, – сказала Марина и со щелчком захлопнула пудреницу, – прошу прощения… пробки.

– У всех пробки, – отрезала Маринина непосредственная начальница Ангелина Анатольевна Зимина, – только весь отдел в девять на рабочих местах, а госпожа Белова ещё в пути.

Марина извинилась ещё раз, но в ответ получила ещё пару вербальных оплеух. Затем Ангелина (которую в отделе звали не иначе как Дьяволина, поскольку ничего ангельского в ней и в помине не было) припомнила Марине старые грехи, а после и вовсе перешла на беспредметную ругань.

Марина давно работала в конторе и потому прекрасно знала золотое правило общения с руководством: «с дураками не спорить». Проще говоря, покорно кивать и соглашаться с каждым словом начальника до тех пор, пока тот, наконец, не иссякнет и не отвалит к себе в логово дальше портить воздух и заниматься хернёй. Или же не пойдёт в компании равных себе и ещё парочки жополизов из простых курить.

– Последнее время с тобой одни проблемы, – продолжила гундеть Дьяволина, – постоянно ведь косячишь. Только на прошлой неделе за тобой два раза исправлять пришлось. Теперь вот, моду взяла опаздывать…

– Я постараюсь исправиться, – воспользовавшись паузой, вставила Марина, но это не помогло.

– …я одного не пойму, тебе что, работать у нас надоело? Или мы тебе слишком много платим? Ты только скажи, мы всё поправим! Мигом!

За долгое время издевательств у Марины выработался своеобразный защитный рефлекс, а точнее, оригинальный способ пассивной борьбы со злом: во время таких головомоек она мысленно пересчитывала недостатки агрессора. В этот раз она начала с толстеющей с каждым годом начальственной задницы, потом перешла ко влажным подмышкам, продолжила дрябловатой кожей на шее и закончила малозаметным, но существующим пятном на блузке под левой грудью, которая к тому же была старой и плоской. Каждый новый прокол в образе начальницы заставлял Марину слегка улыбнуться и несколько нивелировал полученные до этого тычки.

Дьяволина неожиданно замолкла:

– А чему это ты улыбаешься? Я что-нибудь смешное сказала?

Марина моментально проглотила улыбку:

– Вам показалось, Ангелина Анатольевна.

– То-то…

Какое-то время Марина и её разгневанная начальница провели в молчании. Первой сказать было нечего, а последняя, похоже, сбилась с мысли, если таковая вообще присутствовала.

– Ещё одно опоздание – и подам на депремирование, – наконец-то сформулировала свои требования Дьяволина, – понятно?

– Как скажете, Ангелина Анатольевна, – покорно кивнула Марина.

– И не забудь задержаться после работы на… – Дьяволина бросила взгляд на свои огромные блестящие часы, – шестнадцать минут.

Потом шваркнула о подчинённую удовлетворённым взглядом и пошла прочь.

– Гори в аду, старая корова, – тихо сказала Марина удаляющейся сутулой спине, на которой она только что узрела ещё одно пятно.

Марина долго не могла понять, почему именно в этот день, когда и так всё плохо, когда зима решила напомнить расслабившимся москвичам и гостям столицы, кто в городе хозяин, её начали гнобить с самого недоброго утра, но потом всё встало на свои места. Дело было в счастье, которое светилось в Марининых глазах даже после утренних пистонов. Его нельзя было не заметить. Именно оно, это счастье, так взбесило разведённую толстую стареющую Дьяволину. Такие, как она, безошибочно его чувствуют, как, впрочем, и чужое горе.

Марина смотрела на себя в зеркало в женском туалете, и не могла поверить в то, что видит себя, а не какую-то другую молодую женщину, которая провела ночь у любимого мужчины и собирается повторить это минимум тысячу и один раз. Марина оперлась на раковину и прикрыла глаза. В её голове пронёсся трейлер вчерашней ночи в формате «3D». От увиденного под лифчиком, с застёжкой которого вчера так долго не мог справиться Михаил, забилось чаще.

– Ты в порядке? – послышалось сзади.

Марина открыла глаза и увидела в зеркале рядом со своим обеспокоенное лицо той самой Аллы из «логистики», с которой они здорово поржали на инструктаже по технике безопасности.

– Тебе что, плохо? – не дождавшись ответа, снова спросила Алла.

– Нет, всё хорошо, – ответила быстро пришедшая в себя Марина и улыбнулась, – просто не выспалась.

Алла внимательно посмотрела сначала в один глаз Марине, потом во второй:

– А чего такая бледная?

– Бледная?

Марина бросила взгляд в зеркало.

– Действительно, бледная, – согласилась она и вдруг почувствовала чужую руку у себя на запястье. От неожиданности Марина слегка дёрнулась.

– Спокойно, я в «меде» целых три семестра отучилась, – заявила Алла, – потом выгнали. Я только пульс проверю… так, нормальный… теперь пальцем нижнее веко опусти.

Марина сделала, что от неё просят.

– Гемоглобин у тебя низкий, – уверенно кивнула Алла, – иди, поешь чего-нибудь, желательно с мясом, и чаю с сахаром выпей.

– Кто б меня отпустил… – грустно ухмыльнулась Марина, – до обеда ещё два часа.

Алла скривилась:

– Забей на всё, здоровье дороже. Берёшь папку с документами потолще, говоришь: «Я в серпентарий, в смысле, в бухгалтерию», и идёшь, куда тебе надо. Я всегда так делаю. Главное, на обратном пути действительно зайди в бухгалтерию, поздороваться, и мобилу с собой возьми на всякий случай.