Глава 30.
Мы могли позволить теперь найти и купить для себя новый мир. Одно время эта идея прямо витала в воздухе. Да что там мы. Я сам бы мог купить себе мир! Мои услуги ценились весьма высоко и очень щедро оплачивались, чтобы я мог позволить себе это. Но существовало несколько причин, по которым такой проект был отвергнут.
Во-первых, мы были воинами, пусть и наёмными, и никогда сами не стремились к власти, и даже получив её волею судьбы, всё равно не знали бы, что с ней делать. Сидеть на троне или в президентском кресле, отдавая приказы? Такая перспектива нас не прельщала, ибо мы были людьми действия и риска. Во-вторых, даже если бы мы совершили такую покупку не напрямую, что было бы полным безумием, а через длинную вереницу посредников, часть которых после ликвидировали, то Корпорация всё равно знала бы путь в наш мир. Как любой, даже самый надёжный и закрытый банк знает информацию о счетах всех своих даже самых засекреченных клиентов. А значит, наш гипотетический новый мир не оставался бы недоступен для землян. Чего, по понятным соображениям, мы снова себе позволить не могли.
Таким образом, вестники смерти оказались прикованными к Земле, лишившей их родины, что только усилило нашу ненависть к людям.
Глава 31.
И вот мы вчетвером спешно продвигались в сторону столицы королевства. Я и Изабелл верхом, а Боб с Джоном в нашем старом добром фургоне.
Мальчика я обнаружил сразу, как только спустился из покоев герцогини обратно в залитый кровью и заваленный телами тронный зал. Он где-то прятался до этого, а теперь стоял над трупом поверженного мною вестника смерти. В некотором смысле ему очень повезло. Вне нашего погибшего мира, он оказался единственным на сегодняшний день человеком, которому довелось своими глазами наблюдать смертельную схватку двух вестников и остаться после этого живым. А когда я подошёл к нему и сообщил, что умерщвленный мной человек и есть убийца его матери, парень упал на колени, обхватил своими ручонками мою ногу и принялся целовать мой окровавленный сапог. Я наклонился, схватил его за ворот рубахи и поднял на ноги. Тут он произнёс что-то традиционное из серии: «моя жизнь без остатка теперь принадлежит хозяину, и хозяин волен распоряжаться ею по своему усмотрению». И первым моим распоряжением стало: отыскать Боба и загнать наш фургон через главные ворота во двор Замка. Мальчишка бросился исполнять мой приказ с такой скоростью, словно у него вдруг выросли крылья. А я устало опустился на невысокую деревянную скамью у стены и замер, обхватив голову руками.
В этой позе меня и застала Изабелл, когда сама спустилась в зал. Она успела переодеться в походный костюм для верховой езды и выглядела по-прежнему царственно. Её лицо порозовело, от недавней бледности не осталось и следа. С ледяным спокойствием она осмотрела зал, и только на мертвом вестнике её взгляд задержался.
– Это он? – Спросила леди.
– Да, это он – мой брат, – подтвердил я.
Герцогиня подошла к телу, наклонилась и закрыла остекленевшие глаза вестника. Потом выпрямилась и произнесла, не глядя в мою сторону.
– Я еду в столицу. С этим безумием пора кончать.
– Вы сами говорили, леди, – напомнил я ей, – что в столице вас ожидает смерть.
– Как выяснилось, в том числе и с вашей помощью, – дама оставалась абсолютно невозмутимой, – смерть ожидает меня повсюду. А если мой брат окажется в столице раньше меня и при помощи своих земных войск завладеет властью и отыщет завещание отца, то у него достаточно будет средств для того, чтобы нанять ещё одного, а может и сразу двоих вестников смерти для расправы надо мной.
От одной этой мысли мне сделалось дурно. Я не имел возможности оперативно связаться со своими собратьями и предупредить их о том, насколько опасен для нас всех теперь Генри Монтгомери со своими космического масштаба финансовыми возможностями и безумной тягой к единоличной власти. У меня оставалось три пути. Во-первых, я мог отойти в сторону, так как теперь контракт мною был выполнен в полной мере и оплата получена. Однако, этот вариант я уже сегодня один раз отверг, и теперь было слишком поздно к нему возвращаться. Во-вторых, я мог постараться сам устранить Генри, пока он не наделал кучу новых бед. Но я не мог действовать без контракта – это поставило бы меня вне закона сообщества вестников смерти. В-третьих, я мог постараться помочь Изабелл попасть в столицу и первой отыскать завещание.
– Леди Изабелл, – произнёс я, – у вас имеется при себе одна золотая монета?
– Разумеется, – удивлённо ответила герцогиня, – хоть десять.
– Дайте мне одну.
Девушка пристально и с нескрываемым удивлением посмотрела на меня, но всё же достала из поясного кошеля золотой и кинула мне. Поймав его на лету, я встал и направился к выходу из тронного зала, бросив на ходу:
– Мне надо сполоснуться и переодеться – это займёт десять-пятнадцать минут. Потом мы отправимся в столицу. Никакой свиты, никакой охраны, если она ещё осталась. Только вы, я и два моих слуги.
Проходя мимо мёртвого вестника, я подобрал с пола оба автомата, и оставил леди в полном замешательстве в отношении моих планов. Но спорить она не пыталась – толи побоялась, толи решила положиться на меня, толи ей уже всё было всё равно.
Так или иначе, но через полчаса мы покинули Замок герцогини, оставив её слугам хоронить погибших и наводить порядок. И теперь двигались самой короткой дорогой в сторону столицы, где я был намерен действовать в зависимости от обстоятельств. Фургон скрипел, протрезвевший окончательно Боб, грустил, Джон, я это спиной чувствовал, не сводил с меня восторженного и полного преданности взгляда. Изабелл изо всех сил старалась излучать ледяной холод безразличия, хотя её розовые щёчки говорили о совершенно противоположном настроении. Я же напрягал все свои органы чувств, прислушиваясь, принюхиваясь и присматриваясь к тому, что ждало нас за горизонтом.
Первой молчания не выдержала Изабелл.
– Не понимаю, – произнесла она, даже не повернув головы в мою сторону, – зачем вы навязали мне своё общество после того как… как контракт был исполнен, и вы получили плату сполна, – на последнем слове она сделала ударение, смысл которого был понятен лишь нам двоим. – Разве вестник смерти, выполнивший свою работу и получивший за неё гонорар, не должен тут же исчезнуть? Какое вам дело до столицы затерянного в параллелях отсталого мира?
– Разумеется, – усмешки на моём лице она не заметила, или сделала вид, что не заметила, – но так случилось, леди, что у меня в этом мире ещё есть дела.
