Через час они с Мэттьюсом уже вовсю мчались по трассе М3.
На первый взгляд, профиль этого водителя в полицейской компьютерной базе не содержал ничего такого, что могло бы ускорить у следователей пульс. Майку Дунану было уже сильно за пятьдесят, жил он один, многие годы работал водителем, с неохотой платил штрафы за неправильную парковку.
Однако, когда Мэттьюс взялся тщательно изучить базу данных полиции, неожиданно всплыло, что этому субъекту случилось оказаться в сфере интересов ребят из оперативной группы «Голд», что означало возможную его связь с педофильскими сайтами, содержащими сексуальное насилие над детьми. Специалисты из «Голд» занимались тем, что проверяли сотни мужчин на территории Соединенного Королевства, чьи кредитные карты использовались, чтобы оплатить посещение этих весьма специфических сайтов. В первую очередь они фокусировали внимание на тех, кто имел широкий доступ к детям: на учителях, соцработниках, представителях обслуживающего персонала, руководителях скаутских отрядов, – а уж потом приступали к остальным. До Майка Дунана («Дата рождения: 04.05.52, профессия: водитель; статус: арендатор муниципального жилья; разведен, имеет троих детей») они пока что не добрались и при нынешних темпах расследования в ближайшие годы вряд ли должны были к нему наведаться.
– Знаешь, у меня нынче хорошее предчувствие, – поделился Спаркс с Мэттьюсом.
Все было уже готово. Офицеры столичной полиции были тайком расставлены по местам для наблюдения за объектом, но ни один из них не должен был предпринимать никаких действий до прибытия сотрудников Хэмпширского подразделения.
В руке у детектива завибрировал мобильник.
– Все, заходим, – сказал Спаркс, повесив трубку. – Он дома.
Майк Дунан сидел в кресле, размечая в газете The Daily Star программку скачек, когда в дверь неожиданно позвонили. Он резко качнулся всем телом вперед и тут же застонал. Острая боль стрельнула в левую ногу, и Майку понадобилось даже немного постоять, чтобы как-то перевести дух.
– Иду, иду, подождите малость! – прокричал он.
Когда он приоткрыл дверь, выходящую на галерею дома[10], там оказался отнюдь не добрый самаритянин-сосед, милостиво снабжавший его по субботам лагером и хлебной нарезкой, а двое мужчин в строгих костюмах.
– Если вы мормоны, то жен, хоть и бывших, у меня уже хватает, – фыркнул он и попытался захлопнуть дверь.
– Мистер Майкл Дунан? – осведомился Спаркс. – Мы офицеры полиции, и нам хотелось бы с вами минуточку переговорить.
– Вот черт! Это что, по поводу штрафа за стоянку? Мне казалось, я уже все там разъяснил. Ну заходите, чего уж тут.
Вернувшись в крохотную гостиную своей скромной муниципальной квартирки, Дунан медленно опустился обратно в кресло.
– Проклятая спина, – сморщился он, резко выдохнув от нового спазма боли.
При упоминании имени Беллы Эллиот он сразу перестал содрогаться.
– Бедная крошка! Я как раз в тот день во время ланча ездил по работе в Портсмут. Это вы поэтому ко мне пришли? А ведь я говорил начальнику! Еще когда в газетах напечатали насчет голубого фургона, я сказал, что ему следует вам позвонить – я ведь, сами знаете, как раз на таком голубом и ездил. А он сказал, что, мол, не хочет, чтобы копы что-либо вынюхивали в его бизнесе. Не знаю, почему – это вы уж сами у него спросите. А я по-любому был довольно далеко от того места, где жила эта малышка. Выполнил свою работу и сразу вернулся назад.
Дабы загладить недавнюю промашку, Дунан продолжал лебезить, высказывая собственные соображения насчет этого происшествия и насчет того, что должно постичь «того мерзавца, что ее украл».
– Я бы на все пошел, лишь бы он попался мне в руки. Хотя в своем нынешнем состоянии я мало что мог бы с ним сделать.
– И долго вы пребываете в таком состоянии, мистер Дунан? – осведомился инспектор.
– Да уж не один год. Скоро вообще буду в каталке передвигаться.
Полицейские терпеливо его выслушали, после чего обмолвились, что Дунан, по некоторым сведениям, проявляет интерес к детской порнографии. Но стоило им заикнуться об интернет-расследованиях группы «Голд», он расхохотался:
– У меня даже компьютера-то нет! Это совершенно не мое. Я, если честно, немного технофоб. И вообще, все эти выслеживания, дознания – просто чушь собачья! Какие-то умники в России крадут номера кредиток, а потом продают их разным пидорам – так, во всяком случае, в газетах пишут. Ну коли не верите мне на слово – так, господа полицейские, оглядитесь вокруг!
Воспользовавшись его предложением, Спаркс с Мэттьюсом наскоро пошарили среди напиханной в шкаф одежды, потом подняли на кровати Дунана матрас, чтобы проверить содержимое бельевого ящика.
– Очень уж много у вас женской одежды, мистер Дунан, – заметил сержант.
– Да, люблю, знаете ли, принарядиться, как настроение найдет, – легко хохотнул Дунан («Слишком уж легко», – отметил Спаркс). – Да ладно, это все тряпки моей последней бывшей. Все никак не соберусь их повышвыривать.
Ни малейших следов ребенка так и не нашлось.
– А у вас есть дети, мистер Дунан?
– Да уж взрослые совсем. Я на самом деле редко с ними вижусь. Все они встали на сторону своих матерей.
– Ясно. Мы еще быстренько заглянем в ванную.
Следующие несколько минут Спаркс глядел на то, как сержант копается в корзине с грязным бельем, стараясь по возможности задерживать дыхание.
– Ну что, здесь ее нет, но этот тип мне все равно не нравится, – процедил сквозь зубы Мэттьюс. – Такой весь из себя дружелюбный, расстилается аж.
– Надо бы еще разок потолковать с ребятами из «Голд», – сказал Спаркс, закрывая дверь в ванную. – И отправить его фургон к криминалистам, пусть обследуют там хорошенько.
Когда они вернулись назад в гостиную, Дунан расплылся в улыбке:
– Что, уже все? Уж извините, белья там преизрядно накопилось. Теперь, надо думать, вы отправитесь повидаться с Гленом Тейлором?
– С кем? – насторожился Спаркс.
– С Тейлором. Одним из наших водителей. У него в тот же самый день была доставка в том районе. А вы разве не знали?
Надевавший было куртку Спаркс подступил к Дунану ближе:
– Нет. Мистер Джонстоун, когда звонил нам, не упоминал ни о каком другом водителе. А вы уверены, что вы там были оба?
– Ну да. Мне надо было сделать обе эти доставки, но я был записан тогда к врачу и должен был вернуться в город к четырем тридцати. Глен сказал, что закинет мою вторую посылку. Может, он просто не отметился по возвращении? Вы бы его самого лучше спросили.
