Книга Два Виктора и половинка Антуанетты - Виолетта Лосева

«Игра – это не всегда плохо, – думала актриса, – Просто в любой игре должно быть препятствие, которое нужно преодолевать. И победитель… Но, победитель – это не главное. Главное – это препятствие, которое нужно преодолевать. Неужели трудно дать мне это препятствие?»

«Нельзя быть таким хорошим. Сделай так, чтобы я хоть немножко тебя завоевала…, – подумала актриса «слегка за сорок», а вслух попросила его поставить чайник.

– Да, меня всегда тянуло к плохим мальчикам, – подтвердила Марфа слова Зи Гранкиной, – Не буду спорить. Самое смешное, что и ко мне тянулись именно плохие мальчики. Это было ненадолго, но ярко.

– А теперь? – Зи потягивала коктейль через трубочку, стараясь не издавать звуков, и ей это почти удавалось.

Все-таки она была очень элегантной, эта Зи Гранкина. Несмотря на всю свою артистичность.

– А теперь я так рада, когда он целует меня во сне. И ругает, когда я прихожу поздно. Даже бросает трубку. А потом извиняется. Он спрашивает, что я ела на завтрак и заставляет надевать шапку в мороз. И не разрешает мне много курить. Называет меня «мой паровозик»…

– Я даже не думала, что можно радоваться том, что тебе что-то не разрешают, – сказала Зи.

– Я тоже не думала, что мне это может нравиться, – улыбнулась Марфа, – но это так.

Зи Гранкина, которая долго боролась за свою свободу, вдруг поняла, что сейчас не знает, что ей делать с этой своей свободой. И осознала, что есть еще вещи, которые находятся вне ее понимания. «Нужно работать над собой, – подумала своевольная Зи, которая упорно не могла понять, как можно смаковать мысль о том, что тебе что-то не разрешают.

Впрочем, все было понятно. Если смотреть со стороны. Никто никогда не спрашивал Зи, что именно она ела на завтрак. Тем более, не заставлял надевать шапку в морозную погоду. Ну, разве что мама… И то… в средних классах средней школы.

Но Зи, эта сумасшедшая Зи, никогда не могла терпеть что-то среднее. Зи гонялась за крайностями.

Более того, она была твердо убеждена, что именно так и нужно жить.

Твердые убеждения только качали головой.

– Проходит некоторое время, и мы меняемся, – говорили ей твердые убеждения, – Главное – не наделать глупостей, пока время еще не прошло.

– У разных людей время идет с разной скоростью, – подумало время и продолжало идти с разной скоростью у разных людей.

– Подумаешь! – презрительно сказали всякие глупости, – Люди успевают накуролесить даже в самый короткий промежуток. Для этого много времени не нужно. За одну ночь можно стать знаменитым, а можно – потерять свою единственную любовь. Которая предназначалась «на всю жизнь».

– Кто знает обо мне? – заметило предназначение, – Люди тратят годы для того, чтобы меня найти. Хотя я, по определению, есть у каждого.

– Потому и тратят, – откликнулось время, – Много лет уходит у людей на то, чтобы определить, что у них есть «по определению».

– Кто дает определения? – определениям определенно не нравилось, что все пытались определить их определенность, – Вы уж как-нибудь определитесь, господа, что вы имеете в виду.

Вид, в котором все что-то имели, только вздохнул. Смыслы менялись с каждым поколением новых умников, которые имели очень слабое представление о грамматике и других вещах.

– Я его имела в виду, – пожилая характерная актриса, которая с большим успехом играла любую роль в спектакле, где местом действия был одесский базар, – Я вам имею сказать, что я-таки имела его в виду.

– Вы так много имеете, что с вами просто страшно жить, – с той же интонацией вторил ей герой-любовник, которого по ходу пьесы характерная актриса всегда обводила вокруг пальца, что нарушало все законы всех жанров, но смотрелось весьма современно.