Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
Хозяин библиотеки отчего-то смутился, опустил глаза – теперь огромные линзы увеличивали его пушистые ресницы – и стало накручивать на палец напомаженный ус.
– Видишь ли, царица… – наконец заговорил он, и стекла очков снова наполнились голубым. – Люди в Лукоморье, Стелле, да и в других странах Белого Света ничего не слышали о библиотечных потому, что их нет.
– Нет? – не поняла Елена. – Как – нет? А как же ты?…
– Я – исключение. Я – единственный, – скромно объяснил он. – Ты, конечно, не знаешь этого… Но я ведь тоже не всегда был библиотечным.
– А… кем же ты тогда был? – удивленно вскинула брови царица, и тут же поспешно добавила: – Ну, если это не твоя тайна, которую ты не хочешь никому рассказывать…
Дионисий задумался, но потом качнул головой и поправил сползшие на лицо длинные волосы.
– Нет. Теперь, когда ты знаешь о моем существовании, делать тайну из моего происхождения – нелепо. И если тебе интересна ностальгическая болтовня старого любителя фолиантов и книжной пыли…
– Естественно, интересна! – горячо воскликнула Елена. – И, если интересно тебе, ты совсем не старый!
Дионисий рассмеялся мелким смешком.
– Как ты думаешь, сколько мне лет?
– Пятьдесят… Пятьдесят пять… – предположила царица.
– Если ты умножишь последнюю названную тобой цифру на десять, ты будешь довольно близка к истине, – улыбнулся он, наблюдая за тем, как удивление и недоверие сошлись в нешуточной схватке за господство на ее лице.
– Ты не выглядишь на полтысячелетия, – наконец проговорила она.
Дионисий усмехнулся и повторил за ней:
– Полтысячелетия… Это звучит как цитата из подписи под экспонатом археологического музея…
Елена смутилась.
– Извини, но ты же сам сказал…
– Сказал, сказал, – шутливо проворчал в ответ библиотечный. – Но когда я это говорил, я не думал, что это действительно так много.
– Так откуда же берутся библиотечные? – царица дипломатично перевела разговор со скользкой темы возраста на старые рельсы.
– А, ты об этом… Это древняя… как ты можешь догадываться… и неинтересная, в общем-то, история. Давным-давно я родился в семье дворового и овинницы и по рождению был обречен жить во дворе, прятать человеческие вещи, оставленные на улице на ночь без присмотра, и склочничать с домовыми. Но я чувствовал, что это не мое, душа не лежала, как сказали бы вы, люди, а чего мне было действительно нужно – я тогда понять не мог. Но однажды летом учитель маленькой царевны – пра-пра-пра-бабушки пра-пра-пра-бабушки нашего Симеона – стал проводить уроки грамоты в беседке в саду, где я любил полёживать в тени яблонь и ловить кузнечиков. После занятий сей старательный педагог читал ей книги вслух. Про приключения, про любовь, про дальние страны – любопытная Агафьюшка слушала, раскрыв рот, всё подряд… И она была не одинока. Я тоже в такие минуты забывал обо всем на свете. Я был всецело захвачен, увлечен, поражен, потрясен, потерял голову, покой и сон… И когда я узнал, что есть во дворце такое невероятное сказочное место – библиотека, рай на Земле – то сразу понял, где буду жить и окончу свои дни. Долго рассказывать, как я пробивался сюда, в одно из самых древних крыльев дворца, ставшее моим домом. Скажу только, что это было не так легко, как казалось мне поначалу… Но приобретя вожделенное прибежище – мою дорогую библиотеку – я потерял всё остальное. Друзей, приятелей, родню… Они не поняли меня. Стали презирать, осуждать, насмехаться… Я стал позором своего рода, изгоем, страшной сказкой для маленьких. Не могу сказать, что это меня не трогало… Что я не хотел бросить все и вернуться… Снова стать, как все…
Пока неторопливо и печально тек рассказ старого хозяина библиотеки, Елена, позабыв переживать за Граненыча, царя, царицу, мужа и все остальное Лукоморье, не раз замирала, охала и смахивала нежданную слезу, как будто слушала новый, самый потрясающий и трогательный роман пера благородной синьоры.
Чужие беды часто окружены ореолом романтики и заставляют позабыть о своих…
– …Но вовремя понял, что дважды в одну воду войти нельзя, а то, что когда-то было, никогда не вернется на круги своя. Я стал другим, и те, с кем я был знаком, знают это и будут помнить всегда. И я смирился. Научился не замечать их. Не вспоминать. И со временем они отстали, но не забыли. Вот поэтому единственное место во всем дворце, где я могу чувствовать себя свободно – моя библиотека. Моя жизнь. И мои единственные друзья и собеседники с тех пор – книги, – через два часа закончил свое повествование Дионисий и прихлебнул из чашки свой давно остывший травяной чай.
– Ох, расстроил я, гляжу, тебя, старый дурень, – смущенно поднял он глаза на царицу, уже жалея о своей внезапной откровенности. – Ты и без того в последнее время аппетитом не страдаешь, а так и вовсе перестанешь кушать… Может, тебе моя стряпня не нравится? Может, тебе чего-нибудь особенного хочется? Я читал, в твоем состоянии это часто случается…
Елена, которой и впрямь приходилось последние несколько дне питаться только тем, что Дионисий приносил для нее из своих походов по оккупированному дворцу – самому-то ему требовался только чай, и то, скорее, в качестве ритуала, нежели продукта – затрясла головой:
– Нет, что ты, что ты, все просто замечательно!
– Ну, чего бы тебе хотелось, царица? Не скрывай, пожалуйста. Чем могу – помогу.
Она пожала плечами.
– Ну… Этим летом, когда мы с Ионом гостили в Мюхенвальде, нам однажды подавали вамаяссьскую кухню… Там были какие-то то ли суси, то ли суши… Тогда я это разок откусила и больше не смогла. А теперь у меня такое странное желание… Как будто я эти суси целый день все ела бы и ела.
– Я сделаю все от меня зависящее, – деловито кивнул Дионисий. – Сейчас я пойду, возьму кулинарную книгу и посмотрю, как их готовят.
Он встал и сделал шаг по направлению к залу библиотеки, с облегчением приветствовав завершение разговора о прошлом. Это ощутила и Елена. Также она почувствовала то, что если не задаст свой давно жегший ей язык вопрос сейчас, то уже не задаст его никогда.
– Тебе было очень одиноко, и потому ты стал писателем? – зажмурив глаза, что как будто придало ей решимости, выпалила она.
– Ты… знаешь?… – Дионисий испуганно обернулся и вскинул на нее свои неправдоподобно голубые глаза.
– Ой… Извини… Прости меня… Пожалуйста… Я не хотела подглядывать… Но я нечаянно увидела на столе рукопись… Невзначай прочитала несколько строк… и поняла, что она – это ты… – Елена неуклюже оправдывалась, и щеки ее горели от смущения и стыда. – Извини меня… Но если ты не хочешь – я никому не скажу… Клянусь…
Маленький библиотечный покраснел и поник не меньше ее.
– Теперь и ты будешь смеяться и презирать меня… – едва слышно проговорил он одними губами.
Слова оправданий и извинений застряли у царицы в горле.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
