Он не привык к виду Лоры в платье, надетом на свидание.
Это все потому, что ты никогда не ходил с ней на свидания.
На секунду он представил, что было бы, если бы они познакомились по-другому. Если бы он не был занят. Если бы она была не так убеждена, что любым отношениям с мужчиной суждено плохо закончиться. Если бы они просто неожиданно встретились около причала. Заинтересовала бы она его? Взглянула бы она на него второй раз?
Кто знает?
Выглянув в окно, он увидел фургон Лоры рядом с его домом. В тот же момент зазвонил дверной звонок, и Джон пошел открывать.
Распахнув дверь, он увидел несколько десятков желтых цветов разных оттенков. Весь букет выглядел как шарик ослепительного солнца. Из-под цветов раздался слабый голос:
— Помоги!
Он подхватил букет и поставил на середину круглого стола. Джон изумился, сколько тепла принес этот кусочек солнца в стерильно убранную комнату.
Он обернулся и увидел Лору, изможденно опершуюся о стенку.
На ней были все те же потертые джинсы, черная футболка и кроссовки, в которых он видел ее в магазине. По сравнению с веселым букетом, который она тащила два лестничных пролета, Лора выглядела несколько увядшей. И невероятно красивой. Она казалась маленькой потерявшейся девочкой.
— Присядь, я принесу что-нибудь попить.
Она кивнула и рухнула в кресло.
— Кола, пиво, томатный сок или минеральная вода?
— Ее, — простонала Лора, имея в виду воду.
— Ты голодная? У меня есть рыбные консервы. И пицца в морозилке.
— Мне надо к Виктору, чтобы приготовить ему обед.
— Может, и не надо. Я заезжал к нему, и твоя мать подогревала ему тушеное мясо. Они очень мило общались, когда я вошел. Твой план работает.
Она улыбнулась, и ее усталость как рукой сняло.
— Я знаю. Любовь — великое чувство.
Он качнул головой, как будто не расслышал.
— Извини, я, наверное, не понял. Ты сказала, что любовь — великое чувство? Ты?
— Мама относится к тому типу женщин, которым всегда нужно любить.
— А ты?
— А я нет.
— А твоя бабушка? Ведь все те старички были частью тщательно придуманного плана? Я прав?
Она скорчила рожицу. Уютно свернувшись в кресле, девушка выглядела очень привлекательной.
— С чего начать?
— С начала.
— У меня была идея, — сказала она, садясь поудобнее и отбрасывая с лица пряди волнистых волос. — Я вручила около дюжины визиток тем, кто подходил под описание приличного человека нужного мне возраста, и сказала, чтобы они принесли визитки в магазин и попросили у женщины по имени Элла бесплатную гвоздику.
— Тебе казалось, что твоей бабушке понравится какой-нибудь из этих мужчин?
— Или два. Или три. Или полдюжины, кто же знает? Да и какая разница? Ей же в ее возрасте хочется общения.
— Может, да, а может, и нет. Когда я ушел из магазина, там было без преувеличения с полсотни болтающих стариков, и, кроме того, я видел, как подъехал еще один автобус со стариками из какого-то пансионата.
— Ну, здесь мой план несколько вышел из-под контроля. — Лора нахмурилась, заставив Джона улыбнуться. — Должно быть, я забыла коробку с визитками в торговом центре. Ее нашел мужчина из дома престарелых. Он рассказал о них директору, и та решила раздать их директорам других подобных заведений. Ты знал, что у нас в городе их шесть?
— Нет, не знал.
— Ну так вот, их шесть, и пять из них решили отправить своих постояльцев на экскурсию в магазин. Печенье и сидр кончились сразу после твоего ухода, а гвоздики — перед прибытием последнего автобуса. Мне пришлось раздавать розы. Моя маленькая оплошность стоила нам много денег.
— А твоя бабушка…
— Нет. Она посчитала их всех слишком немощными и слабыми. Но ей же семьдесят один! Почему она так требовательна?
— Потому что ей семьдесят один. — Он покачал головой. — Ты что, думаешь, если человек немолод, то он не предъявляет высоких требований к возможному спутнику жизни? Мне кажется, все наоборот. Ты не права. — Он взглянул на букет. — Цветы, которые ты принесла, прелестны. Они понравятся Трине.
— Мне показалось, она должна любить желтый цвет. Она, наверное, вся такая… солнечная. Теплые пляжи, все эти светлые волосы, сладкий голосок…
— Ее голос? Откуда ты знаешь?
Почувствовав, как замерло сердце, Лора пожала плечами.
— Скорее всего, у нее голос человека, живущего в южной Калифорнии. Много раз видела таких в кино.
— Это нелепо. У тебя о многом предвзятое мнение, Лора.
— Да я знаю. Когда я увидела тебя в первый раз, я подумала, что ты из Голливуда. Ты выглядел так, будто играл роль молодого ветеринара — похитителя сердец. Трудно было поверить, что ты действительно врач.
И что с ней делать? Легчайший путь заставить ее замолчать — поцеловать. Но их поцелуи только все осложняют.
— Знаешь, — добавила Лора, — а ты не надевал очков с тех пор. Почему?
— Я ношу контактные линзы. Тебе повезло — в тот день я их забыл.
Она легко вскочила с кресла и подошла к нему. Они стояли лицом к лицу. Лора начала всматриваться в его глаза, он увидел ее — такие зеленые, как трава, как листья, как все, что росло и тянулось к солнцу. Ее темные пушистые ресницы хотелось поцеловать.
Идиотская мысль! Разве ему когда-нибудь хотелось целовать чьи-нибудь ресницы? Звучало аморально… и очень соблазнительно.
— Я вижу линзы, — проворковала она, смотря ему прямо в глаза.
Он обнял ее за плечи.
— Остановись, ты меня смущаешь.
— В очках ты выглядел весьма импозантно. Жаль, что ты больше их не носишь.
— Они не нравятся Трине. А когда человек заботится о другом человеке, он пытается делать то, что нравится этому другому человеку.
— Ты очень заботлив и внимателен, — прошептала Лора и погладила его по щеке.
— Сколько я должен за цветы? — спросил Джон, пытаясь совладать с эмоциями.
— Нисколько. Спасибо, что принес магнитофон Виктора. Я была груба с тобой и прошу прощения.
— Ты не была груба, ты была расстроена, — сказал он, все еще глядя на ее губы. Он почувствовал, как в нем поднимается желание. Однако девушка не может себе позволить увлечься им — он же уезжает, и еще она зареклась встречаться с мужчинами.
Ах да, есть еще Трина.
Джон посмотрел Лоре в глаза. Его ладонь скользнула вниз. Одной рукой он провел по ее туго обтянутым джинсами ягодицам, а другой легонько погладил лицо.
— Лора, — прошептал он, — Лора…
