Риордан подумала о звуковом душе, который Вера называла «комнатой пузырьков». Такая кабинка на корабле была всего одна, но этого было вполне достаточно. Эвелин вышла из неё, ощущая себя не только чистой, но и необыкновенно бодрой, а это говорило о том, что неведомые владельцы сферического корабля, скорее всего, не так уж сильно отличались от людей.
— Нам нужно разгадать две загадки, — непроизвольно произнесла она вслух.
— Первая русская экспедиция — и наши новые товарищи, — согласно отозвалась Саба и кивком указала на двери кают.
История данного сферического корабля им уже была известна: его, как и тот, который Росс с Гордоном обнаружили пятнадцать тысяч лет назад, русские нашли в далёком прошлом, его экипаж погиб. Но в отличие от «американского» звездолёта, команду которого на тот момент убили совсем недавно, «русский» корабль по неизвестным причинам опустел задолго до того, как был найден. Может быть, их атаковал другой звездолёт? Скелеты инопланетян были не тронуты, и значит, на них не напали местные хищники. Возможно ли, что виной всему стала какая-то болезнь?
Эту проблему до сих пор изучали бригады учёных — специалистов по внеземным цивилизациям, и эти учёные работали в обстановке такой же строжайшей секретности, как и агенты времени.
Новому экипажу предстояло обживать звездолёт, а потом, проведя какое-то время среди других инопланетян, с удачей возвратиться домой.
Эвелин осторожно поставила кубик на место и обернулась. Ирина вышла, а оставшиеся женщины осматривали комнату.
Взглянув на часы, которые русские повесили во всех помещениях на корабле, Риордан заметила:
— Время отдыха почти закончилось. Может быть, займёмся делом?
Саба серьёзно кивнула. Вера шутливо отсалютовала.
Базарову они нашли в небольшой каюте, которая была отведена для учебных занятий. Зинаида и Гордон уже успели объявить всем о том, что, как только кто-то заходит в это помещение, разговоры по-русски и по-английски сразу отменяются. Говорить здесь полагалось только по-йилайлски.
— Здесь, в месте знаний, я — водитель транспорта — работаю, — просвистела Ирина.
Странно. Порядок слов в йилайлских фразах давался Эвелин легко, но, когда она пыталась думать по-английски и переводить сказанное, в мозгу у неё все путалось.
Саба сказала что-то насчёт повторения, все согласились с ней и принялись за учёбу.
Миновала неделя по корабельному календарю. Эвелин снова сидела в учебной каюте с остальными женщинами и занималась йилайлским. Все уже успели выбрать для себя любимое место и договорились о методе занятий: сначала все вместе прослушивали фрагмент записи, а потом по очереди повторяли новые фразы. Затем они задавали друг другу вопросы, отвечать на которые полагалось с использованием только что пройденного материала. В конце занятия Саба рассказывала о том, что им предстоит слушать завтра, после чего каждый мог у себя в каюте либо слушать новые фрагменты, либо повторять старые — кому как больше нравилось. Мало-помалу Риордан брала приступом странную систему времён глаголов и эмоциональных противоречий, заложенную в наиболее формальные высказывания, содержавшие вызов.
— Что такое «зелёный вкус»? — вдруг спросила Вера. — Правильно ли мы это понимаем?
— Говорится именно так, — заметила Ирина, взглянув на экран своего ноутбука. — Но понять этого я не могу.
Все посмотрели на профессора Мариам. Та медленно проговорила:
— Какое-то изощрённое оскорбление, возможно, но это всего лишь моя догадка. Давайте двигаться дальше. Может быть, эти нелепицы со временем обретут больше смысла.
Эвелин кивнула и включила запись.
Продолжая занятия, Риордан наблюдала за окружающими и думала о собственной жизни.
«Как это по-человечески, — размышляла она, — любым, самым безумным обстоятельствам придать видимость нормальности».
У человека развивались привычки, а привычки превращались в традиции, если они укоренялись у большого числа людей. Как только возникало некое подобие порядка, можно было жить и действовать. В хаотичной или совершенно чужой среде очень важно ясно мыслить, так как это благоприятно влияет на физическое состояние.
Тянулись долгие дни полёта, агенты времени и научная группа старательно корпели над освоением йилайлского языка. Вскоре даже во время отдыха члены отряда, намеревавшегося отправиться в прошлое, начинали порой жужжать и пересвистываться — особенно те из них, у кого было плоховато с русским или, наоборот, с английским.
Определённых успехов добились и члены научной группы. Эвелин убедилась в этом как-то раз, когда Валентин во время отдыха поспешил и неудачно сжал баллончик с кофе. Риордан с ужасом и восторгом наблюдала за тем, как жидкость распадалась на мельчайшие капельки, из которых образовалось облачко.
Как следует поступить, первой сообразила Вера. Она схватила небольшой прибор, который члены экспедиции называли «мини-пылесосом», включила его, и аппарат стал всасывать парящую в воздухе жидкость.
Пока она занималась этим, Ренфри мелодично просвистел:
— Пусть такого не бывает!
Все рассмеялись — вернее, почти все. Эвелин заметила, как Саба сдвинула брови, поджала губы, а потом повторила то, что сказал по-йилайлски Кейс.
На что она обратила внимание? Риордан мысленно воспроизвела фразу. Она была обманчиво простой, по-английски звучала довольно бессмысленно, а по-йилайлски — естественно.
«Не может ли это высказывание, — подумала Эвелин, — носить религиозный оттенок?»
Чуть позже она задала этот вопрос, когда женская группа собралась в комнате для занятий, но, конечно, с уверенностью ответить никто не смог. Ирина с опаской проговорила:
— Может быть, этот Дом знаний — религиозное святилище?
— Думаешь, это плохо? — спросила Эвелин.
Тёмные глаза бывшей балерины на миг сверкнули, но она сразу же взглянула на дисплей ноутбука, с которым, похоже, не расставалась никогда.
— Не исключено. Все зависит от того, чему они поклоняются — и почему.
Риордан на какое-то время задумалась об этом, а потом решила, что не стоит пока волноваться понапрасну. Придёт время — все станет ясно. А сейчас следовало ознакомиться с той информацией, которая уже была в их распоряжении.
«Сутки» на борту корабля были поделены на две смены, по двенадцать часов в каждой. Бригада учёных взяла себе «ночную» смену, а группа агентов времени — «дневную», и это давало всем возможность посвящать максимум времени работе с речевыми записями. К тому же всегда было с кем попрактиковаться в языке.
Риордан и Базарова совместно разработали комплекс упражнений, благодаря которым все поддерживали неплохую физическую форму, невзирая на невесомость. Большинство упражнений члены экспедиции выполняли, пользуясь особым, универсальным русским тренажёром.
