Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
Лишь одно стало ясно Арапону с совершенной отчетливостью: бежать и впрямь некуда, да и незачем. Если и не найдут, то уж, во всяком случае, не выпустят в привычный мир. Кончено. Амба. Не всякий святой отшельник способен бороться с дьяволом, что уж говорить о помилованных висельниках…
Ну, князюшка!..
А ведь как похож на человека!
* * *
Вера для трезвого политика – тьфу, а религия нужна. А уж если взялся переустраивать мир в соответствии с давно и тщательно продуманным планом, будь добр найти и внедрить такую религию, чтобы по ее канонам и церковь не особо посягала на светскую власть, и монарх не был настолько всесилен, чтобы гнуть церковь о колено. Не лизоблюдскую. Очень хорошо, когда князь недоволен, а вынужден уступить. Тогда миряне церковь уважают, и становится она мало-помалу еще лучшим цементом для нации, чем княжья власть. Отдельная удача – найти человека умного, достойного и деятельного, но вместе с тем лояльного, и именно его поставить во главе церкви.
Несколько лет назад Барини нашел такого человека. Звали его Сумгава, роду самого простого, зато активности ума необычайной. Служил он мелким чиновником в канцелярии прежнего маркграфа, носил за ухом перо, считал маркграфские доходы и расходы – словом, ничем не выделялся бы среди двух десятков серых человечков из той же канцелярии, если бы не владевшая им страсть к наукам. Доподлинно было известно, что Сумгава выписывает из Ар-Магора ученые книги и штудирует их вечерами, вместо того чтобы по примеру всех добропорядочных подданных промочить горло в ближайшей таверне. Позже при обыске у него нашли трактаты по алхимии, астрологии, медицине, а среди трудов ученых богословов – возмутительное сочинение Донара Юдонского, дерзнувшего назвать святого Акаму только человеком и подвергнуть сомнению Сошествие с Небес. Нашли проклятую церковью «Оду свинству» Гугу Бамбрского. Нашли также тигли со следами золы и склянки с подозрительными растворами. Мало того: нашли аккуратно выпотрошенный труп черной собаки, и среди членов церковного суда не нашлось дурачков, готовых поверить, будто бы обвиняемым двигал всего лишь греховный, но простительный интерес естествоиспытателя. Всем известно, для вызова кого употребляются черный пес, черный кот и черный козел! Дело ясное. На костер колдуна! Сжечь вместе с его богомерзкими книгами!
Но это было потом, когда Сумгава дослужился до поста младшего начальника и на него начали строчить доносы. Поначалу он был нищ и если интересовал кого-то, то исключительно благодаря своей экстравагантности. По-видимому, свихнувшись на цифрах, он даже осмеливался утверждать, что мир есть Число, исшедшее из Нечисла, и это сходило ему с рук. Забавник! А между Барини, в те годы еще гвардейским полковником, пророком Гамой и дьяволом Отто состоялся разговор по визору.
– Заурядный шарлатан, – с брезгливой скукой, свидетельствующей о постоянном общении с подобным контингентом, молвил дьявол, выслушав предложение Барини.
– Незаурядный шарлатан, – поправил Гама.
– А может быть, незаурядный ученый? – не согласился Барини. – Ну и что же, что шарлатан? Одно другому не мешает, вспомни хоть Парацельса.
– Кажется, твой протеже скорее Пифагор, чем Парацельс, – усмехнулся Гама. – Число, исшедшее из Нечисла… гм, любопытно. Ты уверен, что этот тот человек, который нам нужен?
Барини еще не был уверен, но дал себе слово поберечь «забавника». Он начал покровительствовать Сумгаве, дважды предупреждал его об опасности, снабжал через третьи руки редкими книгами, а однажды намеком дал понять: живет, мол, в горах пророк Гама, удивительный старец, умеющий делать удивительные вещи и несущий удивительное знание… Сумгава заинтересовался.
Вся работа с ним чуть не пошла прахом из-за доноса и ареста. Сам рискуя, Барини раздал немало имперских золотых и платиновых унганских монет, но смог добиться лишь того, что к Сумгаве не применили серьезных пыток. Но Сумгава, без сомнения, погиб бы, умри маркграф Унгана месяцем позже. Пока в Марбакау шла заварушка, об узнике не вспоминали, а Барини, захватив власть, выпустил его, подлечил и назначил начальником княжеской канцелярии. Вскоре Сумгава явился к нему с проектом ее реорганизации, да столь толковым, что Барини только диву давался. Вот тебе и «заурядный шарлатан»!
Но еретик, пифагореец, алхимик и расчленитель собачьих трупов годился на большее, чем управлять финансами княжества. Когда Барини неожиданно для всех решил нанести визит удивительному горному отшельнику, он взял с собой Сумгаву. Последствия этого шага были таковы, что несколько позже, уже после официального разрыва князя со Всеблагой церковью, не было лучшей кандидатуры на пост духовного главы нового вероучения в Унгане. Возможная перспектива повторения истории Томаса Бэкета не пугала Барини уже потому, что святой Гама нимало не походил на папу римского. Кроме того, Сумгава был не алчен, не тщеславен, очень умен, а главное, очень любопытен. Приняв флаер и прочие чудеса как зримые свидетельства божественного вмешательства в дела человеческие, он не сумел удержаться от вопроса: почему, мол, эта штука все-таки летает?
Властолюбие Сумгавы было огромно, но своеобразно. Вряд ли его удовлетворила бы светская власть. Но быть кое в чем существенном выше самого князя, жить аскетом, обладая громадной духовной властью над людьми, а иногда даже вносить свои нюансы в новое вероучение – здесь Сумгава был как рыба в воде. Правда, над ним стоял пророк Гама, но, во-первых, только он один, а во-вторых, Гама был далеко и редко вмешивался в практические дела.
Иногда Барини радовался тому, что Сумгаву не прельстила в юности духовная карьера. Какой вышел бы прелат, какой умный и опасный противник! Вероятно, необычайно активному уму Сумгавы претила заскорузлость Всеблагой церкви, давно уже отдающей мертвечиной. А уж из церковных застенков он вышел лютым ее противником.
Теперь он стал настоятелем храма Водяной Лилии, отстроенного на месте конфискованной усадьбы некоего графа, следил за деятельностью подчиненных ему мелких монастырьков и святилищ, принимал паломников, распространял учение Гамы, рассылая по Империи проповедников под видом купцов, актеров, ландскнехтов, бродяг всех мастей и даже священников Всеблагой церкви, хранил часть княжеской казны и массу княжеских секретов, а главное, по поручению князя, всецело одобренному Гамой, наладил великолепную шпионскую сеть, раскинувшуюся на всю Империю. Лучшего человека на этом месте нельзя было себе и представить.
Официально князь навещал монастырь Водяной Лилии ради душеполезных бесед с настоятелем и просветления через созерцание. Созерцать было что: за низкой стеной монастыря меж больших и малых построек, возведенных по эскизам самого Гамы, прихотливо петлял ручей, местами разделяясь на протоки и вновь сливаясь, и журчала на отводах ручья вода, перетекая из пруда в пруд. В прудах белели лилии и лениво шевелились спины упитанных рыб. Тишина, спокойствие, умиротворенность… Иногда Барини в самом деле приезжал сюда только для того, чтобы отдохнуть душой.
Сегодня он приехал для другого. Приехал с крепкими телегами и большой охраной, ибо груз был тяжел и ценен. Отто выполнил требуемое, привез золото. Привез и платину, добытую в горах рабами горских кланов и поднесенную Гаме. Барини знал, что крестьяне с равнины, мелкие купцы, не способные заплатить выкуп, и прочие несчастные, захваченные горцами в набегах, недолго живут на платиновых приисках. Что там княжья каторга по ту сторону гор! На каторге еще цветочки. Но проклятый металл был нужен, остро нужен. Приходилось закрывать глаза.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
