Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
– Письмо напечатано на принтере «Лексмарк 2050», выпущенном в июле 1994 года… Ни одного принтера этой партии в Россию легально, – Козьмин подчеркнул слово «легально», – не поступало…
Пауза.
– Дальше! – рявкнул Ходасевич.
– Бумага произведена на финской фабрике…
– Черт с ней, с бумагой!..
– На письме отпечатки пальцев двух человек…
– Стоп! Ты сказал – двоих?
Двоих… Юлия Николаевна – раз. Таня —два. Сам он взял письмо так, чтобы не наследить… Значит, они никому письмо не показывали и ни один человек его не читал. А автор?
– Двоих, – решительно ответил Козьмин.
– Ты уверен?.. Может быть, пальчики «затоптали»?.. Может, смазаны?..
– Похоже, что нет, Валерий Петрович… – Козьмин оцепенел от Валериного тона и даже стал, словно в начале их службы, называть его по имени-отчеству.
Что же это получается? «Княжна» писала письмо в перчатках? Ай да бабуленька!
– Дальше!
– Письмо написано русским по происхождению, с детства воспитывавшимся в русской языковой среде…
– Та-ак…
– Дальше начинаются вероятности, Валерий Петрович…
– Сам знаю! Говори!
– С вероятностью 95 процентов автор – мужчина. С вероятностью 90 процентов – его возраст от 45 до 60 лет…
– Ты уверен?
– Я же сказал – с вероятностью…
– Да, извини…
– Скорее всего автор – с высшим образованием, высоким уровнем интеллекта… Экстраверт… Бреда, маниакальных идей, психических отклонений, синильности не выявлено…
– Еще?
– Пока все. Послезавтра будет полная картина. А когда прикажете получить джи…
Но Валера, даже не дослушав, не сказав «спасибо» и не попрощавшись, швырнул трубку. Это было так на него не похоже!
Ходасевич тяжело опустился в кресло и уставился за окно невидящими глазами.
«Значит, нет никакой старухи-княжны.
Я так и думал…
А кто тогда есть?
Мужчина, родившийся и выросший в России. С высшим образованием, высоким уровнем интеллекта и безо всяких психических отклонений. Лет сорока пяти – шестидесяти. Он пишет Юле из Парижа и вовлекает мою Танечку в странную игру. Опасную игру».
Валера даже застонал.
* * *
Таня сидела в раздумье на пароходной койке. Тусклое каютное освещение высвечивало содержимое ее сумок.
Что все-таки означает содержимое чемодана?
Откуда оно взялось? Из 1919 года?..
Картины – да. Фаберже – да. Золото – да. Все так, как описывала бабуленька. Но доллары? Ладно, допустим, что доллары тогда, в 1919 году, были такие же, как сейчас, – хотя она в этом не уверена. А рубли?.. Советские рубли? Такие рубли появились, дай бог памяти… Точно, в 1961 году – после хрущевской реформы. А в чемоданчике их было, наверно, полмиллиона… Сколько тогда стоила машина? Семь тысяч, кажется…
Значит, никакой бабушки-княжны нет?
Так неужели тебе уже давно не ясно, что ее нет? Иначе зачем бы за тобой следили? А если следили, то почему не взяли, не ограбили, не отобрали чемодан? Напротив – дали с этими ценностями удрать за границу. Помогли в этом!
Таня с трудом распихала по карманам тысяч шесть долларов. Она просмотрела банкноты. Доллары как доллары. Но годы выпуска значились не позже 1947-го и не раньше 1972-го. Вот тебе еще одно доказательство. Таня засунула в лифчик яйцо Фаберже – оно очень удобно разместилось в ложбинке между грудями.
Теплоход, судя по малой скорости, тянули на буксире. Наверно, они пока еще в зоне приема мобильного телефона. Хорошо, что она не забыла в машине зарядить батарейки!
Таня закрыла сумки, бросила под койку. Аккуратно прикрыла дверь и поднялась по крутым и безлюдным трапам на верхнюю палубу. Откуда-то из кают доносились пьяный гам и дикое ржание. «Челноки» «отдыхали».
На верхней палубе никого не было. Перед ней сиял всеми огнями Южнороссийск. Еще можно было разглядеть разноцветье дискотек и толпу людей на Набережной.
Где-то там, за морвокзалом, за толпой и весельем, остался ее бедный «пежик». Таня не забыла включить сигнализацию и поставить замок на руль, но все равно за машину было боязно. И жалко ее оставлять – как будто любимую собаку бросаешь…
Но что переживать за «пежика»! Он все равно застрахован… Самой бы ноги унести!
Индикатор на телефоне показывал два штриха. Это означало, что пока он еще в зоне приема, но очень скоро из нее выйдет. Таня быстро набрала Валерин номер. Было занято.
* * *
Леха Мелешин слышал про Рустама много всяких баек. Болтали и про наркотики, и про рэкет, и про убийства. Но Мелешин смотрел на шефа со своей колокольни – лично его, Леху, тот никогда не обижал, всегда был с ним честен и платил исправно. Поэтому за него он был готов на все. (В разумных, естественно, пределах.)
Когда Рустам позвонил ему и велел явиться через полчаса на морвокзал, Леха не колебался ни минуты. Быстро, по-военному, собрал сумку и был на месте точно в назначенное время. В нагрудном кармане у него лежал загранпаспорт…
* * *
– Валерочка, я – на борту! – Танин голос звенел от счастья, от обретенной наконец-то безопасности. Она стояла на верхней палубе в успокаивающем и гордом одиночестве – все пассажиры или спали, или кутили. Теплоход наконец-то отвязался от буксира и взял курс на Стамбул, поэтому телефонная связь с Москвой становилась все хуже. Слыша, с каким трудом голос падчерицы прорывается сквозь шорох помех, Ходасевич решил, что он все равно не успеет внятно рассказать ей о разговоре с Козьминым и при этом еще успокоить ее. Поэтому он что есть мочи закричал: «Как только… как только окажешься в Стамбуле – сразу свяжись со мной! Сразу! И ничего не бойся, я с тобой!» Связь оборвалась. Таня выключила телефон и еще раз подумала о том, как повезло ей с отчимом. Она облокотилась на перила и стала смотреть на удаляющиеся огоньки Южнороссийска. Морской воздух нежно гладил ее горячие от возбуждения щеки…
Всего только пять дней назад она беспечно веселилась в ночном клубе. И была при этом как все. А теперь? Как все изменилось! Теперь она богата. Богата… Но впереди еще – турецкая таможня. Впереди – чужая страна. И потом – удалось ли ей оторваться от «хвоста»? И кто помог ей это сделать?
И что, черт возьми, вся эта история, в конце концов, означает?
Таня осмотрелась. Верхняя палуба казалась абсолютно пустынной. И только Алексей Мелешин, надежно скрытый шлюпкой, внимательно наблюдал за девушкой.
* * *
Павел Ильич досадливо поморщился. Каждая встреча с Рустамом была для него пыткой. Одного Шлягуна еще можно вытерпеть, но уж в комплекте с этим «черным»… Он даже их дурацкий сленг не всегда понимает. Да и за репутацию свою опасается. Увидит его кто-нибудь в такой компании – и что подумает?
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
