Грубое дерево бочонка царапало щеку. Он тяжело поднялся и тронулся в путь. Было бы приятнее тащить один из мешков с чечевицей или сушеным горохом. Пусть даже они тяжелее, зато повторяют форму спины, на которой их несут. В отличие от бочонка.
Альварез сжал зубы. Молча считал шаги, следуя за остальными грузчиками. До места стоянки «Эренгара» был двести двадцать один шаг.
На мостках слонялась команда парусника. Навигатор, которого назначили капитаном, беспокойно расхаживал взад-вперед по палубе: худощавый молодой человек с длинными черными волосами. На нем был новый коричневый кожаный камзол с подплечниками. Он держал руку на эфесе шпаги, чтобы та не била по ногам, когда он беспокойно мерит шагами палубу. Альварез совершенно точно знал, о чем думает капитан. Он непременно хотел вывести свой корабль в море с начинающимся отливом, чтобы не бороться с течением на узком выходе из гавани. А время работало против него.
Альварез осторожно балансировал на шатких мостках, ведущих на палубу парусника. Поставил бочонок на землю перед низкой дверью камбуза и осторожно спустился на три ступеньки вниз, в крошечную комнатку. Здесь находился каменный очаг для приготовления горячей пищи. Для такого маленького корабля это было необычайной роскошью. Поэтому Альварез и выбрал «Эренгар». Ребята на борту не должны испытывать нехватки ни в чем. А ему необходимо место, где можно будет разжечь огонь.
Семнадцать человек команды — вдвое больше, чем нужно на небольшом суденышке. Это будет легкое путешествие в Вилуссу.
Альварез вспомнил лето почти девять лет назад. Тогда он плыл в противоположном направлении вместе с Лилианной на старом рыбацком судне, а грузом у них была упрямая маленькая принцесса, которая теперь командует войсками язычников и Других. Как же сильно все-таки изменился мир с тех дней на рыбацком судне! И сколь немногие его мечты исполнились с тех пор.
Он занял гораздо более высокую должность, чем когда-либо рассчитывал. Быть мастером флота Нового Рыцарства означало принадлежать к числу тридцати самых могущественных людей на земле божьей. Но счастья этот успех не принес. Командовать хорошим кораблем — большего он не хотел никогда. Альварез вздохнул и отправился за вторым бочонком.
На этот раз груз показался ему еще более тяжелым. Он тащился к кораблю, согнувшись низко-низко. Неужели пьянка и шлюха отняли у него все силы? Или это нечистая совесть, из-за которой бочонок казался все тяжелее с каждым шагом?
— Эй, девица! Ты сопишь, словно моя бабушка на смертном одре. Ступай на камбуз и сложи припасы, чтобы нам больше не пришлось слышать тебя.
Альварез послушался. Оказавшись на камбузе, он зажег фонарь. Все свободное пространство было заставлено мешками, корзинами и прочими емкостями.
Мастер флота огляделся по сторонам. Повсюду на стенах были железные крюки, чтобы крепить припасы. Маленькая полка неподалеку от печки и несколько досок, прямо под низким потолком, были заставлены горшками и сковородами. Альварез мельком оглядел бумажные наклейки на сосудах, содержавших различные масла и приправы. Их выбор был настолько велик, что можно было подумать, что это кухня князя. Оноре не пожалел ничего. Наоборот, он настолько перестарался с оснащением «Эренгара», что кто-то мог заподозрить неладное. Парусник был перегружен предметами роскоши, словно гробница языческого короля.
Рядом с каменным очагом висела украшенная маленькими линялыми цветами занавеска, отделявшая кухню от каюты. Альварез отодвинул ее. За ней было достаточно места для обоих бочонков и для большинства остальных припасов. Мастер флота огляделся в поисках емкости с солью.
— Прости меня, господи, — пробормотал он, вынимая толстую корковую пробку.
Поверх соли лежал аккуратно свернутый длинный фитиль, рядом — черненый комок пчелиного воска, а на самом верху — трехгранный железный стержень.
Мастер флота взял стержень, встал на колени рядом с очагом. Тот возвышался на камбузе, словно небольшая башня, заботливо сложенная из красного кирпича. Над местом для огня лежала тяжелая железная пластина, из которой при помощи кочерги можно было вынуть более мелкие пластинки.
Альварез скептически оглядел конструкцию. На круглые отверстия ставят кастрюли и сковородки. Так огоньки пламени лижут их дно, но не перекидываются на камбуз. Эта разновидность очагов была на кораблях в новинку. Альварез покачал головой. По его мнению, нужно было вообще запретить разжигать огонь в обитых деревом помещениях.
Он наклонился вперед. Поясницу пронзила острая боль. Проклятые бочонки! Вздохнув, он снова выпрямился. Провел рукой по задней стороне плиты. Там находилась дымовая вытяжка с глиняными трубами. Пальцы скользили по кирпичам и стыкам. Он нащупал место, где трубы входят в печь, и ухватил за железный стержень. Сталь раскрошила известь. Медленно, прикладывая всю свою силу, он принялся проворачивать стержень.
Вскоре рука заболела. Мышцы напряглись, сухожилия сильно натянулись. Там, где трубы входили в стенную кладку, стык был очень широким. Сталь вгрызалась в известь мучительно медленно. Наконец он проткнул ее.
Альварез убрал дрова из печи. Она оказалась хорошо вычищена. На кирпичах ни горсточки пепла. С помощью фонаря ему удалось обнаружить маленькое отверстие в кладке.
Снаружи, с палубы, послышалось кряканье уток. На борт поступила последняя часть припасов — деревянные клетки со свежим мясом. Нужно поторопиться.
Альварез взял фитиль, разрубил его посредине и просунул оба конца в дыру, проделанную при помощи стержня. Затем осторожно уложил дрова в печь, так, чтобы их легко можно было поджечь, задвинул оба бочонка в угол рядом с печью, следя за тем, чтобы они стояли вперед той стороной, на которой была написана мелом большая буква С. Ни один повар не потянется за солониной до тех пор, пока у него есть достаточно свежего мяса.
Альварез вынул из крышек бочонков маленькие пробки и опустил оба фитиля глубоко в черный порох. То были быстро сгорающие фитили. Даже если повар услышит негромкое шипение запала, то уже в следующий миг будет слишком поздно. Им нужно менее пяти ударов сердца для того, чтобы добраться до пороха.
Альварез взял два зачерненных кусочка воска и принялся разминать их в руках, а затем заткнул ими дыры в обоих бочонках. Фитили застряли, вытащить их уже невозможно.
Альварез вздохнул. Вот так он и превратился из рыцаря в палача. Даже не зная, что такого ужасного совершили ребята, которые должны умереть благодаря его стараниям.
Однако раскаиваться уже слишком поздно. Он подчинился Оноре. Кряканье уток на борту стало тише. Наверное, все клетки уже на палубе. Нужно торопиться! Альварез надежно закрепил оба бочонка и принялся тщательно укладывать остальные припасы. Часть мешков он положил поверх бочонков, подперев их грузовыми сетями. Задумчиво оглядел плоды своего труда. Фитилей видно не было. Альварез задернул занавеску.
Бочонок с солью он поставил в ящик, крепко прибитый гвоздями к стене. Еще два ящика он наполнил свежим луком и картофелем. Снова осмотрел свою работу. Камбуз выглядел опрятно.
