– Ладно, продолжай, а я поработаю за пультом. Только запомни: будешь называть в микрофон только исполнителя и название произведения. Запомни, говоришь исключительно об этом. Понятно?
Кэт, чуть сжав губы, кивнула. Рику и самому было не очень-то приятно требовать подобные вещи, но лучше развязанный язык Кэт держать под контролем.
Джереми открыл дверь и сунул голову в радиорубку.
– Почему ты не остановил ее? – спросил его Рик. – Что, сложно было поставить какую-нибудь пластинку? Или запустить рекламу?
– Прости босс, но я только техник и не могу сидеть перед микрофоном. Кроме того, хочу тебе сказать, что наш телефон разрывается от звонков. Всем не терпится осчастливить Кэт своими советами.
Рик же в ответ хмуро уставился на него.
– Никаких звонков!
– Но, босс, нам же они необходимы! Ты же сам говорил!
– Сейчас не та ситуация. Иди на свое место и отвечай всем, что Кэт понятия не имеет, как отвечать на телефонные звонки. А еще лучше говори, что она научилась включать музыку.
Джереми ушел, печально вздохнув. Он сел в свою будку, надел наушники и посмотрел сквозь стекло на Рика. Тот послал ему строгий взгляд, так что и речи не могло идти о том, чтобы передать Кэт хотя бы пару-тройку звонков от слушателей.
– Ладно, – сказал Рик. – Я сейчас поставлю несколько милых песенок, а там будет видно.
– О, мне нравится эта мелодия.
– Попрошу без редакций, – сурово одернул ее Рик.
Если она в эфире могла так легко отклониться от предписаний, то что ей стоило изменить оригинальную версию какой-то там песни!
Она могла с необычайной легкостью игнорировать любой пункт постановления Комиссии по телерадиовещанию. Поэтому следовало держать руку на пульте, чтобы в случае чего тут же отключить это сверхобщительное создание от эфира.
Кэт посмотрела на него так, что Рик тут же решил согласиться с ней. То, что говорила в эфире новоявленная ведущая, было мило, наивно, безыскусно. И непривычно для слушателей. Но им, как показало количество телефонных звонков, это безумно нравилось. А стало быть, Рику оставалось одно: подчинить свои личные интересы интересам радиостанции.
Честно говоря, Кэт так и не поняла, почему Рик был так хмур. Он очень быстро вел свой джип, нервно сжимал губы и не разговаривал с ней.
Следующий ведущий пришел раньше положенного времени, поэтому продолжать шоу пришлось не более двадцати минут. Босс нахохлился, как птица под дождем. Кэт не знала, что будет дальше.
Может быть, он ее уволит. А может, просто отчитает… Кто знает, что взбредет ему в голову? Она буквально вжалась в мягкое сиденье и раздумывала о последствиях своего поступка.
– Ты что, так и будешь дальше молчать? – спросила она.
Рик резко затормозил и остановился у обочины. Опершись на руль, он сердито надул щеки.
– Ну, прости меня! – сказала Кэт. – Я хотела как лучше.
К ней нельзя было придраться, эта девушка всегда хорошо выполняла свою работу. Не ее вина, что сегодня ей пришлось оказаться в эфире. Маку действительно было очень плохо, и он почти не вылезал из туалета. А когда наконец смог выйти, то было уже поздно: Кэт вещала на всю округу. Поскольку персонал сильно поредел из-за инфекции, она оказалась в нужное время в ненужном месте. И нельзя было ругать ее за это. Рик вздохнул.
– Да я знаю. Ты сделала все правильно. Так поступил бы каждый. Я приношу свои извинения.
Кэт скрестила на груди руки и уставилась в окно. На улице шел сильнейший дождь. Окна в машине были закрыты, и поэтому они изнутри запотели. Было сыро и холодно, и девушке впервые за все время, проведенное в Просере, захотелось уехать домой к родителям.
В Аризоне климат теплый и сухой и гордо возвышаются скалы. Там растет мало деревьев, но дома стоят деревянные. Небо же синее-пресинее и без единого облачка, не то что здесь.
– Я тут чужая, – тихо, как бы сама себе, сказала Кэт.
– Не говори так. Прости меня, я напрасно погорячился. Ты здесь уже своя.
– Допустим! Но у меня здесь нет дома. Да и вообще никого из близких!
– Ошибаешься, – спокойно ответил ей Рик. – У тебя есть Мери и Дэвид. Их дом – твой дом.
Ты это прекрасно знаешь.
– Благодарю за утешение. Все это здорово, но у меня нет.., тебя.
Рик сжал руки в кулаки и тяжело выдохнул.
– Я.., я не создан для этого, – сказал он спустя некоторое время. – Поверь, я не ангел.
И мне не хочется причинить тебе новую боль.
Лучше все оставить так, как есть.
– Это что, приговор?
– А что бы ты хотела услышать от меня? – Он резко повернулся к своей спутнице.
– Нет.., ничего.
Кэт вздрогнула и подняла повыше воротник свитера. Рик еще раз извинился и включил двигатель. Печка быстро нагрелась, и вентилятор стал гнать в салон теплый воздух. Однако бензином не пахло.
– На что ты все-таки рассчитываешь? – еще раз спросил Рик.
– Что говорить обо мне. Ты ведь даже от своей семьи держишься на приличной дистанции.
– Да ладно тебе! – засмеялся Рик. – Я хоть и провожу слишком много времени на работе, но раза два в месяц обязательно обедаю за семейным столом со всеми братьями и сестрами.
– В этом-то и вся разница. Одно дело обедать, другое – действительно быть с ними.
Ее босс немного покашлял.
Кэт вытянула вперед под струю теплого воздуха замерзшие ноги и подумала, как бы получше сформулировать свою мысль.
В некотором роде Рик был одинок. Кэт не могла представить, чтобы он решился поговорить по душам со своей матерью, тогда как сама она целыми вечерами изливала свою душу родителям. Ей, может быть, и не стоило покидать Сендвил, но она сбежала о г недоброжелательного окружения, а не от приемных родителей.
– Ты смеешься и шутишь, – продолжила девушка свою мысль. – Целуешь свою маму, играешь с племянницами, но все равно между тобой и твоими близкими существует своего рода стена. Словно ты не хочешь, чтобы кто-то с тобой сблизился. Потому-то ты и держишь всех на расстоянии своими улыбками и всем остальным, – Про тебя можно то же самое сказать.
– Жозефина очень переживает. Она просит Дэвида, раз он женился, чтобы тот уговаривал тебя появляться хоть иногда дома.
Рик раскрыл рот от удивления.
– Это бред какой-то! Я рисковал, когда переключал радио на кантри-музыку, потом когда устраивал роман Дэвида и Мери… Да, такой шаг принес мне определенные дивиденды, но этого мало. Надо что-то придумывать, искать дальше. У меня действительно прорва работы.
Вот и все!
– Но…
– Никаких но! Я сказал, что здесь только бизнес. И не надо копаться в подоплеке моих поступков.
