Трейси заставила себя улыбнуться.
— Ну, это же очевидная скаредность, которая может травмировать их юные души на всю оставшуюся жизнь!
— Ага, а когда они вырастут, то начнут преследовать меня в судебном порядке, — подхватила Кристина, — и в страхе от подобной перспективы я просыпаюсь по ночам! Слушай, подруга, пойдем-ка отведаем этого соблазнительного шоколадного мусса!
Час спустя Трейси почувствовала, что с нее уже довольно сегодняшнего веселья, что она больше не в состоянии смеяться и кокетничать и хочет домой. Наблюдая за Кевином, Трейси чувствовала, как наполняет ее любовь к мужу и словно из ниоткуда всплывают яркие воспоминания.
Вот обнаженный по пояс Кевин держит в своих сильных руках только что вымытую Далси. Какой же крошечной кажется дочка на фоне его широкой и загорелой груди! А с какой нежностью и неописуемым восхищением Кевин смотрит на дочь! «Я никогда не думал, — негромко говорит он, — что смогу так сильно полюбить эту крошку!»
Восхитительная сцена навсегда осталась в памяти Трейси, однако она старалась забыть ее и ей подобные. Размышляя о прочитанной книге, Трейси вдруг поняла, как окружающие вещи наполняются новым смыслом. Как же она могла не понимать мужчину, которого сильно любила?
— Я искал тебя, — шепнул Кевин, кладя руку ей на талию.
Как хорошо стоять рядом с мужем, положив голову ему на плечо, и чувствовать, что безраздельно принадлежишь этому человеку! — подумала Трейси. И как мне только могло прийти в голову, что я его больше не люблю?
— Поедем домой, — сказала она.
11
Трейси достала из ящика комода сверток, завернутый в белый целлофановый пакет, и положила его на кровать. В комнате было тихо, лишь через открытое окно снаружи доносилось пение птиц. Окружающий мир был преисполнен умиротворения, что составляло яркий контраст с бушевавшим в душе Трейси смятением.
Трейси сунула руку пакет и достала белый альбом, обложку которого украшали цветы, зверюшки и бабочки. Осторожно погладив его, она почувствовала, что задыхается от волнения. Трейси закрыла глаза. Там, в этом альбоме, хранилась ее величайшая радость и величайшая боль.
Нужно всего лишь открыть и взглянуть, но Трейси была не в силах это сделать. Сейчас она совершенно не готова к тому, чтобы смотреть на хранившиеся там фотографии. Когда угодно, но только не сейчас.
Этой ночью ей приснилась Далси, и сон оказался настолько ужасным, что Трейси проснулась от собственного крика. Сев на кровати, она тревожно прислушалась к гулким ударам своего сердца.
Кевин немедленно проснулся и, ласково обнимая Трейси, как мог, попытался ее успокоить:
— Все в порядке, все хорошо, я с тобой.
Трейси судорожно всхлипнула и вытерла мокрое от слез лицо. О Боже, подумала она, только бы это не началось снова!
Ей много раз снились кошмары, но за последний год это был первый случай. Дрожа всем телом, Трейси прильнула к Кевину и прошептала:
— Извини…
— Ты кричала во сне. Приснилось что-то ужасное?
— Да, но теперь все в порядке.
Это было сказано не столько для Кевина, сколько для собственного успокоения. Надо встать, что-нибудь выпить и посмотреть по телевизору какую-нибудь безобидную чушь — все это поможет изгнать из сознания угнездившиеся там страхи.
— Ты не хочешь поговорить со мной об этом? — ласково спросил Кевин.
— Нет, я просто хочу, чтобы все это кончилось. — Трейси мягко высвободилась из его объятий и спустила ноги с кровати. — Пойду выпью воды.
— Я принесу! — вызвался Кевин и откинул одеяло, но Трейси жестом остановила его.
— Нет-нет, мне надо немножко походить, чтобы разогнать остатки кошмарного сна.
Она приготовила себе чай, после чего устроилась на софе и, включив телевизор, стала искать что-нибудь такое, что смогло бы ее хоть немного развлечь.
Реклама собачьего корма. Ток-шоу о проблемах глобального загрязнения среды. Автомобильная погоня под завывание сирен. Безнадежно. Трейси выключила телевизор и отпила глоток чаю.
В гостиную вошел Кевин и, сев рядом с Трейси, осторожно погладил ее по щеке.
— Допивай и пойдем, а то я чувствую себя одиноким.
— Хорошо.
Когда они снова оказались в постели, Кевин обнял ее так нежно и надежно, что Трейси уснула практически мгновенно.
Проснувшись и открыв глаза, Трейси с удивлением обнаружила, что Кевина рядом нет, зато откуда-то доносится негромкая грустная мелодия.
Трейси слушала музыку, чувствуя, как тело покрывается мурашками. Кевин играл на пианино, причем играл с вдохновенным отчаянием, которое поразило Трейси в самое сердце. Она никогда не слышала от него подобной игры — с надрывом, с болью и печалью.
Спрыгнув с кровати, она накинула халат и направилась в гостиную. Кевин музицировал в темноте, его поза выражала такую муку и отчаяние, что Трейси, остановившись за его спиной, не посмела заговорить первой.
Внезапно Кевин перестал играть и, резко выпрямившись, застыл. Трейси почувствовала, как по комнате разлилось напряжение — словно звуки все еще вибрировали в воздухе, мелкими иголками покалывая ее оголенные нервы. Трейси так захотела утешить Кевина, почувствовать теплоту его тела, что не выдержала и осторожно положила руки ему на плечи.
Кевин мгновенно обернулся и, обняв Трейси, спрятал лицо на ее груди.
— Что случилось? — тихо спросила Трейси, заметив, что его сотрясает крупная дрожь.
— Не знаю. На меня словно что-то нашло.
Несколько минут они молчали, прислушиваясь к взволнованному дыханию друг друга. Затем Кевин выпрямился и медленно переместил руки с талии на груди Трейси и хрипло пробормотал:
— Пойдем в постель.
Кевин любил ее с такой отчаянной страстью, что Трейси поначалу испугалась. Его словно распирала какая-то необузданная сила, а вожделение казалось ненасытным. Но очень скоро в Трейси вспыхнул ответный огонь, и теперь она молила только об одном: чтобы этот безумный, всепожирающий натиск страсти продолжался как можно дольше…
— Трейси, — сказал Кевин, не разжимая объятий, — я люблю тебя. Обещай мне, что ты никогда меня не бросишь.
— О, Кевин, я же люблю тебя!
— Ну, пожалуйста, — охрипшим от волнения голосом попросил он, — пообещай, что, даже если я так и не смогу вернуть себе память, ты все равно меня не бросишь.
— Я никогда тебя не брошу, — прошептала Трейси, закрывая глаза.
Кевин уснул быстро. Она прислушивалась к его ровному дыханию и вспоминала день, когда решила покинуть его. Взяв только самое необходимое, Трейси поймала такси и отправилась в аэропорт, где села в самолет, который унес ее из Боуэна.
