Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
Впрочем, загадки поведения мороков Тимура сейчас совсем не интересовали. Унести бы побыстрее ноги, и удильщик с ними! Он пробежал около полусотни метров, прежде чем рискнул обернуться. А, обернувшись, с облегчением перевел дыхание. И даже замедлил бег.
Мороки не просто отставали. Они еще и явно выдохлись, оставшись без энергетической подпитки своего хозяина. Буквально на глазах Тимура «рослый» морок начал терять очертания, словно карандашный рисунок, стираемый ластиком. А потом вдруг взял и исчез, растворившись в воздухе.
Через несколько секунд то же самое приключилось и с «помпоном». Он остановился и упал на колени, как человек, окончательно выбившийся из сил. Когда Тимур, преодолев трусцой несколько метров, снова обернулся, то уже не обнаружил юнца. Он ушел в небытие, точнее, вернулся туда вслед за «рослым».
И лишь «коричневый» продолжал «отсвечивать» в отдалении. Но, похоже, уже не представлял для Тимура угрозы. Как и само Поле Смерти, которое тихонько кандыбало на своих коротеньких ножках и, наверное, исходило слюной от злости. Надо же! Такая пища смылась из‑под самого носа!
– Фиг тебе, упырь гребаный, – не сдержав эмоций, пробормотал Тимур. – Теперь уже не догонишь.
Шагнул – и вскрикнул от резкой боли. Она пронзила правую ступню и отдалась в колене. Тимур попытался отдернуть ногу, но потерял равновесие и упал.
Если бы Тимура когда‑нибудь кусала дикая крысособака или руконог, то он бы подумал, что в него вцепилась подобная тварь. Однако в действительности все оказалось не так. И, в каком‑то смысле, гораздо хуже.
Когда Тимур осмотрелся и понял, в чем дело, то, не сдержавшись, заплакал. И не только от боли, хотя она была чудовищной. Но и от обуревавших его чувств, среди которых доминирующими являлись отчаянье и злость. Совершить такую промашку мог лишь такой необстрелянный и самонадеянный молокосос, как он. Вы посмотрите на такого идиота! Обрадовался, что убежал от Поля Смерти и попал в ловушку. Ну, разве не идиот?!
Он угодил в капкан. И не просто в капкан, а в настоящий капканище. Настороженный на какое‑то крупное животное вроде тура или плотоядного вепря. Или, к примеру, на дикого фенакодуса.
На секунду мелькнула мысль, что ловушку почти наверняка устроили лесные люди. В окру́ге на подобный изощренный способ охоты могли сподобиться лишь они. Лесные нео могли выкопать яму. Но смастерить, а затем насторожить такое хитрое устройство, как дуговой ущемляющий капкан, мохначи были не способны. Значит, это «лесные», у которых он надеялся получить убежище.
Ну и что? Рассуждать о превратностях судьбы Тимур не собирался. Какая тут судьба, когда жизнь снова висит на волоске? И какие тут рассуждения, когда боль сводит с ума? Кто бы ни ставил капкан, он уж точно не собирался ловить с его помощью человека. Тимур сам во всем виноват и теперь вынужден жестоко заплатить за свое разгильдяйство.
Даже беглого взгляда хватило, чтобы понять, что влип он основательно. Стальные зубья на дуге имели в длину не менее трех сантиметров. Они были способны пробить ступню насквозь. Однако Тимура отчасти спас сапог из толстой и плотной кожи фенакодуса. Он принял на себя удар, смягчив его силу и не дав зубьям вонзиться на всю глубину.
Невзирая на эти обстоятельства, Тимур испытывал адскую боль. Плюсневые кости стопы, похоже, ему раздробило. И будет просто чудом, если он не останется калекой на всю жизнь. При условии, конечно, что ему чего‑то еще осталось в этой жизни.
Он оглянулся и моментально покрылся холодным потом. Поле Смерти, еще минуту назад ленивое и неторопливое, неожиданно оказалось очень шустрым. Настолько шустрым, что сейчас находилось от Тимура в каких‑то трех десятках метров. При этом мороки окончательно исчезли, включая тупого зомби в коричневой униформе.
Этот факт, возможно, объяснял возросшую активность Поля. Вероятно, создание мороков требовало от него повышенного расхода энергии. И сейчас Поле решило сэкономить, считая, что сумеет само настигнуть жертву – без своих псов‑мороков. Или каким‑то образом убедилось в том, что жертва никуда не денется.
Каким именно образом? Да хотя бы запеленговав мыслеобразы Тимура, которые несли боль и отчаяние. И Поле, уловив это отчаянье, отправилось на свою смертельную охоту – подобно тому, как охотничья собака бросается по следу подранка.
Увидев, как желто‑грязное студенистое облако быстро приближается к нему, Тимур попытался отжать пружину капкана. Но рычаг неожиданно обломился – то ли проржавел, то ли конструкция оказалась с дефектом. Заскрипев зубами от боли и бешенства, Тимур подсунул клинок кинжала между станиной и дугой и, наконец, высвободил ногу.
Когда «челюсти» капкана разжались, Тимур испытал резкое чувство облегчения. Но уже через несколько секунд боль вернулась с новой силой. Она раздирала ступню изнутри, как злой и беспощадный зверь. Утихомирить его можно было лишь одним способом – повязкой с анестезирующей мазью и покоем. Однако Тимур не мог позволить себе подобной роскоши.
Он поднялся и попытался сделать шаг, наступив на покалеченную ступню. И хотя он догадывался о том, что задача окажется не из легких, реальность оказалась хуже самых мрачных ожиданий. Настолько хуже, что Тимур, не сдержав крика, рухнул на землю.
В этот момент он понял, что не сможет идти без опоры на костыль. Не сможет и все, точка. И пожалел, что не захватил с собой в дорогу копье – сейчас бы оно очень пригодилось. Ведь искать толстую и крепкую суковатую палку или другой подходящий дрын ему никто не позволит. Вернее, не просто «никто», а зловещая желтая медуза, готовая поглотить его без остатка.
Тогда он решил воспользоваться мечом. В этом месте асфальтобетонное покрытие дороги частично сохранилось, благодаря проросшей крыш‑траве, и выглядело относительно твердым. Тимур ткнул в него мечом. Острие, и вправду, ушло в покрытие неглубоко – всего на три‑четыре сантиметра. При этом не меньше сантиметра приходилось на толстый слой сопревшей листвы.
Тимур, опираясь на рукоятку меча правой рукой, быстро скакнул вперед здоровой левой ногой. Получилось. Тогда он повторил трюк и совершил еще один прыжок. И тот снова оказался удачным.
В этот момент Тимур не думал о том, что передвигается ненамного быстрее черепахи. Ведь за два прыжка он преодолел не более метра. И это было ничтожно мало для того, чтобы убежать от Поля Смерти. Однако Тимуром двигали упрямство и инстинкт выживания – он продолжал бороться за свою жизнь, потому что обязан был бороться .
Так его учил отец. И это ему внушал старшина Латыпов, проводивший для гимназистов уроки по выживанию: человек должен бороться до конца, если хочет победить . А поражение в этом мире означало только одно – смерть.
И все‑таки, упрямо прыгая вперед, как одноногий оловянный солдатик из сказки Андерсена, Тимур не мог не обернуться. Потому что не мог не ощущать приближение Поля, несущего убийственную для любого живого существа энергетику. А когда обернулся, его глаза расширились от ужаса.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
