— Ах-ах! И в личной жизни? — фыркнул он.
— А как же иначе чего-то добиться? — удивленно подняла брови Софи.
— Ты всегда такая расчетливая? — раздраженно проговорил он.
— Только если хочу добиться определенности, — припечатала Софи.
«Конечно, — подумал Оливье, — она не столь наивна, как пытается показать. Но чего она хочет сейчас?»
Какое-то время оба молчали. Софи смотрела за окно, Оливье — на дорогу.
— Я сожалею, — неожиданно миролюбиво произнес он.
— Что ты сказал?
— Я сказал, что сожалею! — рявкнул Оливье.
— О чем?
Он включил поворотник, перестроился левее. Софи откинулась в кресле и поискала, за что бы ухватиться рукой. На тот случай, если Оливье вдруг решит резко тормознуть.
Он прокашлялся и заговорил достаточно спокойно:
— Я не должен был приглашать тебя в Цюрих, не рассказав подробно, что это за шоу.
— Почему ты этого не сделал? — вздохнула Софи.
— Потому что я идиот! Причем полный! — самоуничижительно высказался Дюрран.
— Нет, дружок, так дешево ты от меня не отделаешься. Я хочу знать истинную причину, — настаивала Софи.
Оливье глубоко вздохнул.
— Ладно. Твой поцелуй на парижском шоу принес мне бешеную популярность, — проговорил он. — И когда мне предложили поучаствовать в «Любви к обеду», я решил, что удачнее всего сделать партнершей тебя.
— Удачнее для имиджа?
— Ну да.
— Тогда логичнее всего пожениться. А через неделю мы сообщим прессе, что подаем на развод. Популярности тебе хватит на всю жизнь. Бульварная пресса станет ходить по пятам. Ты же этого хочешь? — Софи серьезно смотрела на него и не отвела глаз, когда он взглянул ей в лицо.
«Что ж, — думал Оливье, — она имеет полное право считать, что я ею воспользовался. Дешево и сердито добился славы».
Дюрран гордился своим профессиональным мастерством. Именно им он заслужил признание, а не за счет чего-то еще. Его личная жизнь никого не касается.
— Я идиот, Софи. И на этот раз, пожалуйста, не возражай!
Она искоса взглянула на него. Он кусал губы. Женщина положила руку ему на плечо.
— А я должна поблагодарить тебя, — серьезно сказала она.
— Ты?
— Не знаю, как ты этого добился, но раньше я скорее умерла бы, чем решилась на такую выходку. Букет, платье напрокат, фотограф! — Она усмехнулась. — Но я получила от всего этого удовольствие.
— Мир? — Он посмотрел на нее с виноватой улыбкой.
Сил злиться на него не было. Они подъехали к ее отелю.
— Поднимешься ко мне?
— Ты уверена, что хочешь этого?
— Нет. Но мне очень хочется знать, почему после той нашей встречи я вынуждена постоянно думать о тебе.
Ее честность ошеломляла. Сердце Оливье забилось сильнее. Взгляд его не мог оторваться от ее губ.
— Подожди меня в холле. Я поставлю машину на стоянку.
Глава 12
Софи забрала ключ от номера и вернулась ко входу в отель — ждать Оливье. Сердце бешено стучало в груди. Самым разумным было бы сегодня утром улететь в Париж, а не пускаться в это путешествие в Веве. Но после бессонной ночи она перенесла рейс на сутки. Оливье не шел у нее из головы, а ведь встречались они всего пару раз. Нелегко идти дальше своей дорогой, так и не выяснив, что же все-таки их связывает.
Ей вспомнился Стив. Зрелый, разумный человек, он умолял ее выйти за него замуж. Она его не любит, однако настойчивость его приятна. Только сможет ли Стив понять ее, если узнает, что она испытывала к Оливье?
Дюрран вошел в фойе. Пружинистая походка, чуть прищуренные глаза, улыбка на губах. Словно хищник перед прыжком — аж сердце замирает. Чертовски сексуален. От Софи не ускользнуло, какими взглядами провожали его женщины. А Оливье это вроде бы не интересовало. Он был занят исключительно Софи.
— Ты не передумала? — Он нажал на кнопку лифта.
Она прокашлялась, сделав вид, что не расслышала обращенного к ней вопроса. Двери лифта разъехались в стороны. Оливье мягко, всем корпусом, подтолкнул Софи в кабину, подождал, пока двери закроются, и тут же начал целовать ее. Нежно и преданно. Страстно и сильно. У другого мужчины так не получилось бы. Софи обвила его шею руками и, прижавшись к нему, тихо-тихо застонала. Для него это был знак, что она жаждет более крепких объятий. И Оливье не стал ее разочаровывать.
Софи сбросила туфельку с правой ноги. Белые брюки его кухонной униформы были такими широкими, что ее ножка легко пробралась под штанину. А потом лифт вдруг замер и открылся.
— О боже!
Рука Оливье потянулась к кнопкам, чтобы закрыть двери. Но близость Софи действовала отупляюще, и он надавил на аварийную: оглушительно взвыла сирена. Влюбленные испуганно отпрянули друг от друга.
— Идем. — Оливье схватил Софи за руку и потащил за собой.
— Извините!
Задыхаясь от смеха, они пронеслись мимо двух старушек с седыми кудряшками, как две капли воды похожих на киношную мисс Марпл. Оливье выскочил на черную лестницу. И мгновенно прижал Софи спиной к двери.
— Терпение — не твой стиль, — прошептала она.
— Это комплимент?
— Да. И все же у меня будет удобнее.
Стоило двери номера захлопнуться за ними, как Софи бросилась к Оливье, не желая больше терять ни минуты. Его куртка вместе с майкой затрещали под ее натиском — так ей хотелось скорее коснуться его тела… Она нежно ласкала крепкую грудь пальцами и губами и одновременно на ощупь пыталась расстегнуть его брюки. Вместо ремня их держали завязки. Софи в нетерпении дернула, и штаны упали на пол.
Оливье уже освободил Софи от пальто и теперь расстегивал «молнию» свадебного платья. Оно, шурша, тоже соскользнуло вниз.
Двое любовников рухнули прямо на одежду, не в силах сделать еще несколько шагов до кровати.
Оливье закрыл глаза и заставил себя думать только о пальцах Софи — пальцах флейтистки, которые, быстро спустившись к низу его живота, освободили его от трусов и, выпустив на свободу торжествующий в своей решимости инструмент, заиграли на нем изысканную мелодию. Софи не спешила, то учащая ритм, то замедляя его, пока соединение их тел не сделалось неизбежным. И когда он вошел в нее и вся вселенная, сконцентрированная в одной крошечной точке, взорвалась, сияя и озаряя новые миры, Оливье вдруг с необычайной ясностью понял: все, что он чувствует, — правда. Он любит Софи. Всем сердцем.
— Я люблю тебя, — сказал он. Оказывается, не так уж сложно произнести эти слова. — Я правда люблю тебя. — Он засмеялся над собой и только тогда заметил, что Софи напряглась. — Я тебя напугал? — Он перестал смеяться и немного отодвинулся от нее, чтобы было удобнее следить за выражением ее лица. В глазах Софи стояли слезы.
