Она едва не рассмеялась: Зандро никогда не будет ничьей скамеечкой для ног. Странно, их семейные отношения, представшие перед ней в новом свете, совпали с ее собственными размышлениями о характере братьев.
– Очевидно, – продолжал Зандро, – Рико чувствовал, что отец позволял матери баловать его под влиянием равнодушия, а не любви. И когда отец попытался исправить свою ошибку и заручиться моей помощью, было уже слишком поздно. Никто не хотел сделать его несчастным. Теперь я стараюсь примириться с ним посредством его сына.
– Лия не так понимала это. Она приехала домой больная, убитая горем, с разбитым сердцем. И сказала, что это твоя вина.
– Ты тоже так думаешь?
Его взгляд буквально испепелял ее.
Кара заколебалась.
– Не знаю, – призналась она тихо, чувствуя, что предает сестру. – Ты отнял у нее ребенка…
– Тебе известно, почему я сделал это!
– Тогда я не знала. Она сказала мне, что в больнице, где она лежала после катастрофы, ей давали болеутоляющие и снотворные средства, и они помогли ей пережить горе, вызванное смертью Рико. Потом она уже не могла обойтись без них. Но Лия твердо решила, что избавится от зависимости и вернет ребенка…
– Она говорила тебе, – спросил Зандро, – что, когда Рико разбил машину, в его крови обнаружили тяжелые наркотики?
Кара покачала головой.
– Несчастный случай стерся из ее памяти из-за сотрясения мозга и других травм. Она была рада, что Доминик – Ники – не пострадал. Если бы она связалась со мной тогда! – с болью воскликнула Кара. Смерть Рико была так похожа на то, как погибли их родители, что не могла не вызвать у сестры тяжелого нервного потрясения. – Я ничего не знала, пока она не приехала домой.
– Ничего? Она не поддерживала с тобой связь?
– Изредка. Но после того как она встретила Рико…
Кара говорила себе, что радуется за сестру, нашедшую родственную душу. Она пыталась не чувствовать себя покинутой, перестав получать почтовые открытки, а по телефону они разговаривали все реже и реже. Когда Кара звонила, Лия бурно приветствовала ее, но постепенно их разговор становился отвлеченным и бессвязным, как будто Лия думала о чем-то другом.
– У тебя не возникло никаких подозрений?
Кара кашлянула, пытаясь избавиться от спазма, перехватившего ей горло.
– Я хотела приехать к ним, – призналась она, – когда Лия забеременела, но она сказала, чтобы я подождала до рождения ребенка. Мне не хотелось навязываться. – Кара предпочла умолчать о причине, которая заставила ее почувствовать, что она не в состоянии поехать к сестре.
– Ты была лучше информирована, чем мы, – раздраженно сказал Зандро. – Мы ничего не знали о ребенке, пока нам не позвонили из больницы, чтобы сообщить о смерти Рико. На визитной карточке, которую нашли у него, наши родители были указаны как ближайшие родственники. Мама подняла трубку.
Бедная миссис Брунеллески.
– Лия временами приходила в сознание, – продолжал Зандро, – но она не разрешала нам отвезти ребенка домой. Позже она сбежала из больницы и унесла его с собой. Когда я снова нашел ее, она жила в убогой грязной квартирке с парой других… людей. Мебели там почти не было, и соседи колотили в стену, когда Ники плакал – а он, похоже, плакал постоянно.
У Кары перехватило дыхание.
– Ты не преувеличиваешь?
– Нет. Чтобы заставить ее приехать сюда вместе с Ники, мне пришлось пригрозить, что я сообщу о происходящем, куда следует.
Разве Лия не связалась бы с ней, если бы все было так плохо? Не намекнула бы ей, что она в страшной беде? Но, с другой стороны, Кара даже не знала об автомобильной катастрофе и смерти Рико до тех пор, пока сестра не вернулась домой.
Она ощутила страшную пустоту.
– Когда я звонила, никто не поднимал трубку, а потом их телефон отключили. Наконец Лия позвонила сама и сказала, что переехала и что я должна приехать к ней, когда она будет готова принять меня. Почему она ничего не объяснила? Она ведь знала, что я помогу ей!
– Может быть, Лия не хотела, чтобы ты узнала, во что она превратила свою жизнь.
Кара закрыла глаза, затем заставила себя открыть их.
– После смерти родителей она решила стать независимой, – прошептала она. – Поэтому она уехала в Австралию. Одна.
В незнакомом окружении, вдали от всего, что напоминает ей об утрате и горе, она начнет новую жизнь, сказала ей Лия. В отличие от Кары, которая находила некоторое утешение, живя в семейном доме, окруженная напоминаниями о родителях, Лии нужно было отдалиться от прошлого.
Кара немедленно решила ехать с ней, боясь позволить сестре самостоятельно сделать такой шаг. Но Лия была непреклонна. У них произошла одна из редких ссор. Самая серьезная из всех, какие были.
– Но она вернулась к тебе, – сказал Зандро.
– После передозировки снотворного.
Или это было что-то хуже? Кара почувствовала себя предательницей, когда у нее мелькнула эта страшная мысль.
– Тебя, наверное, удивило, что она не привезла с собой Ники? – хмуро спросил Зандро.
– Я думала, что она летит вместе с малышом, но когда увидела ее…
Женщина, представшая перед ней в аэропорту, была неузнаваема: худая, с чересчур коротко постриженными волосами, подчеркивавшими мертвенно-бледные ввалившиеся щеки и синие круги под безжизненными глазами.
– Только когда я привезла ее домой, она рассказала, что случилось с Рико и Ники.
Лия изливала свое горе, сотрясаясь от неудержимых рыданий, в течение нескольких часов, пока не лишилась сил. Каре пришлось на руках дотащить ее до кровати.
Затем она сварила себе кофе и села, чтобы обдумать все, о чем рассказала ей Лия, включая то, что Зандро Брунеллески буквально силой заставил сестру оставить ему сына Рико.
– Ей было трудно отказаться от таблеток. И… передозировка разрушила ее печень. Врачи ничего не могли сделать. В конце ей пришлось принимать что-то, чтобы облегчить боли, хотя она продержалась без болеутоляющих средств, сколько смогла.
Кара задрожала и, обхватив себя руками, отвернулась, проведя тыльной стороной ладони по глазам.
Зандро схватил ее за плечи и повернул лицом к себе.
Ей пришлось посмотреть ему в глаза – бездонные и непроницаемые.
– Ты действительно пытался помочь ей? – умоляюще спросила она.
– Я организовал для нее психологические тренинги, но она перестала посещать их. Оказалось, что она нашла здесь поставщика и ходила к нему вместо того, чтобы присутствовать на занятиях.
– По… поставщика?
– Она не могла доставать все таблетки легально, Кара. Не говоря уже о тяжелых наркотиках.
Внезапно ощутив безмерную усталость, Кара склонила голову ему на плечо, положив ладони на его широкую грудь. Странно, ведь теперь он снова презирает ее и осуждает за обман, но она чувствует себя в безопасности.
