Моррис кивком указал Кайлу на стул.
– Садись. Я задам тебе несколько вопросов, и если ты ответишь на них удовлетворительно, то, может быть, выйдешь отсюда… завтра. – Он усмехнулся: похоже, чувство юмора не оставляло детектива даже в самые напряженные моменты.
– Вот что, Моррис, – Кайл опустился на стул и, закинув ногу на ногу, достал из кармана рубашки маленькую книжечку, – я бы с удовольствием поиграл в твои игры, но времени нет. Будь добр, сними трубку и позвони своему шефу.
– С какой это стати? – Моррис, прищурясь, уставился на задержанного.
– А вот с какой. – Кайл раскрыл книжечку. – Будем знакомы – специальный агент Федерального бюро расследований Кайл Уоррен.
– В последний раз Дорис Карпински видели вчера, около половины пятого вечера. Мисс Шеппард, владелица магазина «Радужный мир», в котором девушка подрабатывает на летних каникулах, отпустила ее домой. Эти показания подтверждает находившийся в то же время в магазине мистер Шилтон. Перед уходом Дорис позвонила домой и сказала матери, что придет к шести часам. Больше ее никто не видел.
Начальник полиции Блэкфилда Том Гордон, крупный мужчина лет пятидесяти пяти, с подозрительно черными усами и ясными, как мартовское небо, глазами, пожал плечами и оглядел присутствующих.
– Когда Дорис не вернулась домой к десяти вечера, ее отец Питер Карпински позвонил в полицейский участок. А полчаса спустя с Карпинскими связался неизвестный. Сказал, что девочка у него, а об условиях освобождения будет сообщено дополнительно. – Том помолчал, глядя в окно, за которым не было ничего, кроме строительного забора, окружающего здание склада, принадлежавшее закрывшейся года три назад фабрике готовых завтраков. – Сегодня утром нам стало известно, что Дорис видели накануне неподалеку от «Фишермен инн». – Он посмотрел на Кайла. – Вот так, агент Уоррен. Надеюсь, вы на нас не в обиде. Согласно закону ФБР может подключиться к розыску только по истечении семи дней, так что вмешиваться официально вы не имеете права, но, надеюсь, в помощи нам не откажете, не так ли?
– Кто сообщил, что девочку видели возле «Фишермен инн»? – спросил Кайл, пропустив вопрос мимо ушей.
Гордон посмотрел на лежащий перед ним на столе листок.
– Звонил Брайан Финчли, портье. Он шел на смену к семи часам и видел Дорис, которую знает лично, неподалеку от автомобильной стоянки.
– Откуда он ее знает?
Даже этот довольно простой вопрос поставил начальника полиции в затруднительное положение. Он бросил взгляд на детектива Морриса, но тот лишь пожал плечами.
– Ясно. – Кайл на секунду задумался. – Мне нужно с ним поговорить.
Том Гордон кивнул.
– Мы доставим его через полчаса.
– Родители уже получали требование о выкупе? Похитители вообще выходили на контакт?
– Нет.
– Что ж, тогда я предлагаю следующее…
Через двадцать минут Программа поисков исчезнувшей девушки была составлена.
А дальше началось интересное.
Отвечая на вопросы полицейских, объявившиеся вдруг во множестве свидетели рассказывали, что неподалеку от автостоянки останавливался то ли фургон, то ли грузовик, что был он то ли белый, то ли черный, что сидели в нем то ли двое белых, то ли трое чернокожих. Некоторые из «свидетелей» утверждали, что Дорис активно сопротивлялась; другие доказывали, что она села в кабину сама; третьи клялись, что ее забросили в фургон уже мертвой.
Насмерть перепуганные родители ожидали, что похитители потребуют выкуп, но на связь с ними никто не вышел. Что касается полиции, то там иллюзиями себя не тешили, потому что семья Карпински была не из тех, которые в состоянии уплатить похитителям солидный выкуп.
Похоже, преступник или преступники преследовали иные цели.
Для поисков девушки Блэкфилд предпринял беспрецедентные меры и мобилизовал все имеющиеся силы. Сотни граждан прочесывали город. Горожане обшаривали берега реки. Были тщательно проверены расположенные между гостиницей и соседним кварталом корпуса строящегося спортивно-развлекательного комплекса. Фотографию Дорис опубликовала на первой странице ежедневная газета, о ней говорили в новостях и по местному телевидению.
Поиски не дали результатов. Среди полицейских воцарилось уныние. Все понимали, что девушку уже могли вывезти из города. А дальше…
В комнатушке, освещенной свисающей с потолка голой лампочкой, царил полумрак. Дорис осмотрелась, но не увидела ничего, что могло бы подсказать, где она находится. Никакой мебели, кроме стола, не было. Не было даже кровати, и девушка обнаружила, что лежит на матрасе, прикрытом похожей на половую тряпку простыней. Окно закрывала другая тряпка, напоминающая армейское одеяло.
Она подняла руку – часы «таймекс», подаренные матерью, исчезли. И не только они, но и туфли, и сумочка.
Дорис попыталась подняться, но смогла только сесть – свободу передвижений ограничивала нейлоновая веревка, соединявшая перехватывающий запястье металлический обруч с вбитой в деревянный пол ржавой железной скобой.
Ну ты и вляпалась!
Она попыталась вспомнить, что случилось, но все воспоминания обрывались на том моменте, когда…
Возвращаясь с работы, Дорис заглянула в интернет-кафе, отправила пару сообщений, разгромила армию виртуальных пришельцев, пытавшихся захватить Землю, и отправилась домой. Она едва успела свернуть в переулок, когда кто-то окликнул ее.
– Мисс…
– Да?
Ничего больше Дорис сказать не успела, потому что перед ней вдруг материализовался какой-то мужчина.
– Извините, мисс, это не вы уронили?
Она наклонилась, и в тот же момент незнакомец ударил ее по голове. Падая, Дорис увидела вспышку, а потом все померкло.
В следующий момент чья-то рука прижала к ее лицу что-то мягкое и влажное, и Дорис, сделав судорожный вдох, провалилась в темноту.
За что? Почему? Кто?
Неужели ее похищение дело рук объявившегося в городе маньяка?
– Черт.
Проклятие прозвучало очень тихо, тем не менее его услышали. Дверь со скрипом отворилась – никаких шагов Дорис не слышала, – и в комнату вошел мужчина. Довольно высокий, плотный, в черной футболке и в светло-коричневых слаксах. На лице – дешевая маска Санта-Клауса.
– Что вам от меня нужно? – прохрипела Дорис и с отчаянием поняла, что все ее старание замаскировать страх не дало нужного результата.
Некоторое время он стоял молча, глядя на нее сверху вниз, как великан-людоед, решающий, съесть пленницу сейчас или оставить на завтрак. А может быть, и не людоед, а тот маньяк, о котором говорил весь город.
– Вот что, девочка, я не собираюсь тебя убивать или насиловать, но мне нужна пленка.
– Я… я не понимаю, о чем вы говорите, – пробормотала Дорис.
