Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
Митька ответил на ее звонок на первом же гудке.
– Митька!!! – заорала она, забыв даже поздороваться. – Помнишь, я на камеру снимала, когда ты превращался, ну?
– Э-э-э… да, а что? – ответил Митька.
– Перешли мне запись, быстро только.
– Ты там чего, от безделья совсем взбесилась? Что случилось?
– До меня, по ходу, дошло, что это за лапа такая, ну, которую Марк откусил. Она от какого-то волка не волка, а чего-то промежуточного между волком и человеком. Перешли мне запись, а? И сам давай двигай сюда.
– Да я встал только что, в школу собираюсь. Во, файл нашел. Лови.
Комп тихонько тренькнул, принимая пересылку.
На самом замедленном воспроизведении Карина увидела, как Митька уходит в переворот и начинает превращаться, как по телу словно волна пробегает – вытягиваются ноги, горбится спина, стремительно вырастает шерсть… Вот оно! Она нажала на паузу и всмотрелась в картинку – руки Митьки были точь-в-точь, как лежащая на столе конечность. Только шерсть на них была белая. Ну, с шерстью понятно. Митька родился в Вильнюсе. Все их легенды были связаны с «железными» волками, то есть белой масти.
Мужик из архива – ни то ни другое… В смысле шерсть-то у него серая, а сам он – ни волк, ни человек. От волнения Карина превратилась в волчонка и закружилась по комнате, сшибая стулья. Гонка за хвостом – не просто игра, это такой способ привести мозги в порядок.
Любой живой (и не только живой!) организм состоит из клеток. У живого организма они способны меняться, если изменяется окружающая среда, – отсюда всякий бред про мутантов. Но что, если это не совсем бред?.. Что, если они, Карина и Митька, превращаясь, запускают что-то похожее на мутацию? Дают команду своим клеткам замениться на другие?
А если, превращаясь обратно, очень-очень сконцентрироваться и не поддаваться кайфу, который получаешь от этой самой замены клеток… волевым усилием задержать процесс? Уж чего-чего, а удерживаться от превращений даже лунной ночью она умела – достаточно было вспомнить веревки на шее и лапах, которые порой применяли в воспитании и тетя, и мама. Итак, волю в кулак…
– Получилось, – не веря своим глазам, выдохнула девочка, глядя на свою правую руку…
Вернее, лапу – серую, шерстяную, с пальцами длиной с человеческие, но расположенными, как у волка, и с черными, словно лакированными, когтями. На безымянном пальце на когте трещина, да и шерсть на фаланге с проплешиной – это след от ссадины… Она посмотрела на вторую руку… да, в самом деле, руку… Она человек с волчьей лапой. Получилось. Вот это круто!
Дверь распахнулась, жалобно зазвенев закрашенным белой краской стеклом. На пороге стояла тетя Лариса (неужели что-то забыла и вернулась?). Черноволосая, красивая до невозможности и очень, очень сердитая.
– Что. Это. Такое? – ужасным голосом спросила она, держа лапу двумя пальцами на вытянутой руке, как дохлятину какую-то… Впрочем, это и была дохлятина.
От вида племянницы, безуспешно пытавшейся спрятать собственную волчью конечность за спину, она чуть в обморок не грохнулась.
– Ты что, совсем рехнулась?! Ты головой своей соображаешь, что ты творишь?! Что еще за превращалочки среди бела дня? А это?! Ты еще труп в дом притащи.
– Ларик, ну ты что, я… я же дома у себя…
– Рот не раскрывай, у себя дома она! Карина, ты добьешься, что я тебя снова на домашнее обучение переведу, и ты вообще из дома не выйдешь. Ты что, хочешь, чтобы тебя пристрелили, как зверюгу какую-нибудь? Еще раз увижу – привяжу опять. На сутки.
Вот уж это нечестно. При слове «привяжу» уголки рта у Карины сами собой поехали вниз и вбок, а в носу дико защипало. Это было больно, унизительно, совсем не обязательно да и бесполезно к тому же.
– Ну только не привязывай, я честно больше не буду превращаться, ну Ла-а-ар.
Ее самообладания хватало на то, чтобы удержаться от превращений, но не от слез, когда тетка в очередной раз смотрела на нее, как на гадость какую-то. Ее правая лапа моментально стала человеческой ручкой – тонкой, длиннопалой, сплошь покрытой веснушками.
– Ох, Карина, что же ты будешь делать, когда меня не станет… После того как отпразднуешь, конечно. Мы с тобой еще поговорим, где ты это взяла.
И тетушка вышла из комнаты, унося с собой трофей. «Когда меня не станет… отпразднуешь»… Ну зачем она так? Глотая слезы, Карина кинулась к окну – оно выходило не на участок, а на улицу. Лариса направилась к мусорным контейнерам, а затем дальше – к автобусной остановке.
Конечно, Карина тут же метнулась наружу, даже вместо нормальной куртки второпях схватила джинсовку…
И вот теперь замерзшая, в какой-то пакости перемазанная, злая и несчастная, Карина пыталась выбраться из мусорного контейнера. Да еще и плеер забыла дома, и в ушах не звучала музыка, которая помогала примириться с противной вонючей реальностью.
Куда Ларик умудрилась закинуть лапу? В этом контейнере ее явно нет. Значит, во втором или между ними попала. Карина кое-как оперлась о скользкий край бака, подпрыгнула, подтянулась и… чуть не повалилась обратно. Возле бака стоял незнакомый мальчишка ее лет или чуть постарше. У него была странная прическа – там коротко, тут длинно, там свисает, тут выбрито… Но все вместе это смотрелось очень стильно, да еще и белоснежная – то ли седая, то ли крашеная – прядь в черных волосах прямо на макушке. Мальчишка удивленно таращился на нее такими синими глазами, каких она в жизни не видела.
И при этом сама Карина выглядывала из вонючего мусорного бака.
– Блин… – только и смогла сказать она и, сорвавшись со скользкого края контейнера, опять повалилась внутрь.
Отлично! Весь вечер на арене веселый клоун Карина-помоечница… Может, если закрыть глаза и притвориться, что ее тут нет и не было, мальчишка куда-нибудь уйдет?
– Извини. – Синеглазый заглянул сверху в контейнер. Не сработало, не ушел! – Ну-ка, поберегись. – И с этими словами он опустил прямо рядом с девочкой увесистый пластиковый пакет. – Там ничего съедобного, – извиняющимся тоном торопливо продолжил он, – но, если хочешь, я сейчас сбегаю домой и что-нибудь принесу…
У Карины язык к небу прилип. Она почувствовала, что лицо заливает краска. В этот момент она готова была закопаться в вонючие отходы, в угол забиться, лишь бы никто ее не видел ни сейчас, ни желательно никогда в жизни. А мальчишка топтался возле контейнера, явно не зная, уйти ему или что-то предпринять.
– А ты… прямо тут живешь? – спросил он наконец.
Карина отмерла.
– Нет, я прямо вон там живу, – неопределенно махнула она рукой в сторону домов. – И есть я не хочу, спасибо. Лучше помоги вылезти, тут скользко, как на лягушке верхом.
Синеглазый почему-то облегченно вздохнул и улыбнулся.
– Ты сама, как лягушка, только грязная, – ответил он, но руку протянул. – Хватайся.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
