– Германцев много?
– Точно неизвестно… Но не меньше трёх тысяч… Командует католиками имперский граф Сигурд Плитерсдорф…
– А как Громобой о беде Вартислава узнал?
– За отрядом Вартислава шли наши разведчики… Они обо всём и доложили…
– Что предлагает Громобой?
– Сообща разбить католиков… Собраться утром под замком и атаковать крестоносцев с тыла…
– А ты как ранение получил?
– Мчался к вам и на меня пардус бросился… Я от зверя отбился, но и он меня попятнал… Конь сбежал, но хорошо, что я уже рядом с вами был… Дозорные подобрали…
Гонец замолчал, а волхв махнул мне рукой – уходи. Я ещё раз посмотрел на раненого воина, который пострадал от дикого хищника, и, направляясь в центр лагеря, задумался:
«Так-так, наш пострел, который везде поспел, лихой Вартислав Никлотинг, решил проявить инициативу, захватил вражеский замок, надо сказать, очень хороший, и перекрыл дорогу Гамбург – Любек. Однако его подловили, и теперь княжича надо выручать. У Вартислава четыреста пятьдесят конных дружинников, у Громобоя – триста пятьдесят, с Векомировичем, который неподалеку, триста, и у меня одиннадцать сотен. Итого против трёх тысяч германцев графа Плитерсдорфа, о котором известно, что он активный вояка и знатный боец, двадцать две сотни славян. При этом, конечно, можно отскочить от общего дела в сторону, мол, занят штурмом Дунборга и захватом цистерцианцев. Но товарищи, с коими я немало прошёл, этого не поймут. Опять же Громобой в любом случае постарается выручить своего воспитанника, за которого до сих пор нёс ответственность. Так что, как на сложившуюся ситуацию ни посмотри, надо бросать все свои дела и отправляться на соединение с бодричами. Мы как раз между рекой Брамау и загибающейся к северу Траве, расстояние до захваченного Вартиславом замка километров двадцать по прямой, и тракт рядом, значит, к утру будем там. А цистерцианцами и тамплиерами пусть волхвы Святовида занимаются, у них для этого дружина витязей имеется, которая без дела скучает. Пошлю им голубя, и нехай работают».
За размышлениями я дошёл до своего временного КП. Командиры сотен и групп уже были здесь, видать, узнали о гонце. Оглядев своих соратников, я прояснил им обстановку:
– Вартислав в окружении, и мы пойдём к нему на выручку. Выдвигаемся прямо сейчас, идём к замку на реке Траве. Впереди – дозорные из свежей сотни Твердяты Болдыря и вместе с ними лесовики Лайне. Наверняка германцы, которые обложили бодричей, ожидают, что мы своих не бросим, и за окрестностями будут присматривать.
Сотники нахмурились, ибо лезть в большой бой ни у кого желания не было. Однако против никто не выступил, и вскоре, оставив в ближайшем овраге трупы пленных, войско вышло на широкий грунтовый тракт и двинулось на восток. Ругать или как-то хаять Вартислава я не собирался. Очень может быть, что германский граф заранее всё обдумал и подготовил ловушку, не зря же его конные патрули вокруг Гамбурга шныряют. И если бы бодричи в замок на Траве не влезли, через пару дней его взял бы я. И тогда уже мне пришлось бы вырываться из окружения, хотя я, скорее всего, в западню не попал бы, слишком хорошая у Вадима Сокола команда подобралась. Степняки обеспечивают разведку, дружинники Берладника легко раскидают любой вражеский строй, а воины племени хеме буквально сливаются с лесом, и даже я со своими способностями не всегда могу их почуять. Морская пехота из варягов, пруссов и киевлян превосходно берёт укрепления, а вароги – отличные налётчики и мародёры, которых мёдом не корми, но дай что-нибудь поджечь. В общем, один сегмент дополняет другой, и под моим началом – мощная боевая машина, которая сама по себе способна перемолоть войско имперского графа.
Немаловажный фактор нашего успеха и неорганизованность вражеской армии. Тот же Сигурд Плитерсдорф наверняка действует сам по себе. Кто был под его началом, тех на битву и поднял, а в Гамбурге о его замыслах, скорее всего, ничего не знают. И дело здесь не в том, что граф непомерно крут, а в нежелании делиться славой и добычей с другими имперскими феодалами. Это весьма повышает наши шансы на успешную деблокаду дружины Вартислава. Поэтому перед грядущим сражением я был спокоен и старался не суетиться. Мои воины это ощущали и тоже не нервничали. Здоровый мандраж перед боем, естественно, был у всех. Но недобрых предчувствий или тем паче чувства обречённости не наблюдалось. Каждый верил в мою счастливую звезду и в то, что вождь не кинет их на убой. Войско шло за очередной победой, и это было хорошо.
Ночь пролетела незаметно. Марш был не особо трудным, пару раз мы делали часовые привалы, так что силы сохранились. Примерно в пять часов утра передовые десятки нашли лагерь Громобоя, к которому уже присоединился Идар, и я отправился на военный совет. Старый воевода и сын верховного волхва Векомира сидели в тихом лесном овраге примерно в трёх километрах от места будущего сражения, и я, поприветствовав давних приятелей, сел между ними. Сразу заговорили о деле, и выяснилось следующее. Днём германцы два раза пытались захватить замок, но Вартислав отбился. Вражеская разведка засекла подход Громобоя, но она ничего не знает об Идаре и мне. Значит, на большой бой Плитерсдорф расчёта не делает, а раз так, это может быть нам на руку.
– Так что будем делать, Громобой? – спросил я бодрича.
– Ну а чего… – Похожий на бурого медведя старый вояка вскинул чёрную, словно смоль, бороду и ухмыльнулся: – Замок на берегу реки, перед ним поле с католиками. Рано утром мои дружинники пройдутся вдоль вражеского строя, попробуют пробиться к замку и начнут отход, а граф наверняка не утерпит. Он попытается прижать мой отряд к лесу и уничтожить. Меня прикроют варяги Идара, которые сдержат крестоносцев, а ты в это время ударишь прямо по тракту. Конница у тебя отличная, закидает католиков стрелами и сгонит их в кучу, а потом подойдёт пехота, и арбалетчики начнут расстрел врага. Я помню, как славно твои стрелки показали себя при захвате Леддечепинга, да и в море они одним залпом до четверти вражеских корабельных команд выметали. Вот и здесь так же поступим. Прижмём германцев к стенам и расчехвостим, да так, чтобы ни один германский баламошка не ушёл. Так я думаю. И если прав, для нас всё сложится хорошо, и победа будет наша. Лишь бы только Вартислав раньше времени за ворота не выскочил.
– Не выскочит, на это ему ума точно хватит, – заверил я и повернулся к Векомировичу: – Идар, ты как, поддерживаешь Гудима?
– Нормальный расклад. Прикрытие конных дружинников обеспечу.
– Может, арбалетчиков тебе в помощь выделить или огненных метателей?
– Нет, не стоит. Арбалеты и свои имеются, и зелье огненное найдётся. Ты, Вадим, лучше своих знаменитых лесовиков, что из Новгорода привёз, вдоль окрестных троп посади, чтобы католики не разбежались.
«Надо же, – подумал я, – отряд хеме уже знаменит. Вот что значит правильная реклама. Впрочем, хеме в ней не нуждаются, показать себя в деле успели».
– Хорошо, тропы прикрою, и план Громобоя принимаю. Когда начинаем?
– Чуть свет, – назначил воевода.
– Добро.
