— Вот видишь, — завела свою любимую тему Кира, — школьницы влюбляются и дружат. А ты?
— А что я? Я же не школьница.
— Тем более. Ты уже давно не школьница!
— Ты говоришь так, будто я безнадежно устарела, как старая стиральная машина.
— Погоди, пройдет время, и ты сама поймешь, что молодость возвращается только в сказках. Вот как ты смотришь на Олега? — неожиданно спросила она.
— Как? Как и на всех людей, глазами, — удивилась я.
— Я не о том. Он тебе нравится?
— Нравится.
— Так вот, перестань вести с ним заумные разговоры и бери быка за рога, — дала мне решительный совет Кира. — А то профилософствуешь, и оглянуться не успеешь, как его приберет кто-нибудь.
— Хорошо, хорошо, — не стала перечить я подруге. — Как только он приедет, я сразу сделаю ему предложение, а если он не согласится, насильно притащу его в ЗАГС и сама поставлю печать в паспорте.
— Нет, с тобой невозможно разговаривать на серьезные темы, — устало вздохнула Кира. — Я просто поражаюсь, как в тебе одновременно уживаются здравый смысл и легкомыслие.
— Что ты, какое в моем возрасте может быть легкомыслие, — улыбнулась я. — Ведь мне уже не восемнадцать и даже, увы, не двадцать пять. Но ты и сама прекрасно знаешь, что я никогда не сделаю первый шаг, даже если буду безумно любить человека.
Глава 14
Но вот, наконец, приехал виновник моих споров с подругой. Еще вчера он мне звонил из города, находящегося за тысячи километров отсюда, и его дело по-прежнему ожидало благополучной развязки, а сегодня он стоял передо мной и смущенно улыбался.
— Вот, решил сделать тебе маленький сюрприз. Надеюсь, я могу воспользоваться правом человека, вернувшегося после долгого отсутствия в родные края, и обнять дорогую и желанную для меня девушку? — спросил он.
Я была изумлена витиеватостью его речи. Олег, видя мое замешательство, нежно прижал меня к себе и, целуя мои волосы, тихо шепнул на ухо:
— Мадемуазель, вы мне очень нравитесь в такой покорной статичности.
Я шутливо оттолкнула его и строго произнесла:
— Сэр, вы забываетесь! Я могу наказать вас.
— Как дела на педагогическом фронте? — очень заинтересованным голосом спросил Олег.
— Пока затишье, а в адвокатском деле погибших нет?
— Нет, только раненные семейным наследством, но очень большим наследством.
— Я надеюсь, всем сестрам досталось по серьгам? Никто не понес серьезных потерь? Драк с нанесением тяжких телесных повреждений, обливанием серной кислотой и вырыванием волос не было?
Олег отрицательно покачал головой.
— Никто никого не заказал и не пришил? Может быть, стрелку назначил? Это было бы супер! — спросила я, вспомнив встречу в подъезде.
— Нет, обошлось без страшных криминальных последствий. Но я не знал, что ты владеешь такой терминологией. Из уст учителя словесности такое слышать непривычно. Где же ваш образцовый литературный слог?
— А мне давно кажется, что наш великий и могучий уже скончался и все теперь только так и разговаривают.
— Я думаю, мы с тобой уж точно никогда не окажемся в их числе, — засмеялся Олег. — Но я хочу задать тебе серьезный вопрос: не могла бы ты завтрашний вечер провести со мной?
На следующий день мы поехали на берег реки. Расположились на небольшой полянке под одинокой березой; пока Олег разводил костер, я спустилась к воде. Мне нравится смотреть на воду. На огонь не люблю: глаза утомляются, а вода успокаивает, забываю обо всем на свете.
— О чем ты думаешь? — тихо спросил Олег, незаметно присаживаясь рядом со мной.
— О вечности, — ответила я, — и о памяти.
— Да, — сказал он, — невозможно повернуть время, как невозможно повернуть эту реку. Пройдут годы, о нас забудут, мы канем в небытие. И от нас ничего… ничего не останется.
— У тебя слишком пессимистические мысли, — сказала я. — Я лично не хочу, чтобы меня забывали.
— А ты, оказывается, тщеславна, моя прекрасная леди.
— Да, я хочу, чтобы меня помнили вечно. Ну… или хотя бы первые сто лет.
— Это было бы неплохо, — тихо произнес он.
Я посмотрела на Олега и вдруг увидела перед собой смертельно уставшего человека, как будто он вернулся после тяжелой битвы, в которой отдал последние силы. Даже глаза не блестели ясной синевой, а словно были покрыты налетом серой пыли. В этот миг он показался мне самым родным человеком на свете. Я невольно коснулась рукой его лица.
— У тебя было трудное дело? — осторожно спросила я.
Он сразу поднял голову и обеспокоенно посмотрел на меня, будто я была в курсе всех его тайн.
— Трудное? — переспросил он.
— Я хотела узнать: этот клиент доставил тебе много трудностей и проблем?
Он вздохнул и ответил:
— Не намного больше, чем все остальные.
Я поняла, что он не намерен обсуждать со мной свои дела, и это меня ранило в самое сердце.
— Почему ты так ведешь себя со мной? — с нескрываемой обидой спросила я.
— Как — так? — не понял он или притворился, что не понял.
— Ты никогда не рассказываешь мне о себе, о своей жизни и работе. Я ничего о тебе не знаю, хотя сам ты постоянно выпытываешь и выведываешь у меня подробности моей жизни! Ты считаешь, что так и должно быть? Но меня такое положение дел не устраивает. Не хочу общаться с человеком, который не собирается впускать меня в свою жизнь! Всего доброго!
Я поднялась и пошла к дороге. Видимо, он не ожидал такого поворота событий, поэтому быстренько догнал и остановил меня.
— Первый раз встречаю человека, который так быстро принимает решения и с невыразимой легкостью выносит приговор, — сказал Олег. — Тебе бы в суде работать.
— Мне и в школе неплохо, — окончательно обиделась я.
— Ну, извини меня, пожалуйста. Я просто не хотел нагружать тебя своими проблемами.
— Неужели? А я-то все лето голову себе ломала над тем, что у тебя такое случилось. Ты думаешь, я поверила в сказку о старом клиенте?
— Ты меня восхищаешь с каждым днем все больше!
— А ты меня нет!
— Ну хорошо, хорошо. Я тебе сейчас постараюсь все объяснить. Надеюсь, ты меня поймешь и простишь за мое, как тебе показалось, оскорбительное поведение, хотя у меня и в мыслях не было чем-то тебя обидеть.
Я с волнением приготовилась услышать увлекательную историю с семейными тайнами, похищениями, подменами, подделками, проклятиями — в общем, что-то в этом роде. Но все оказалось просто и обыденно.
