Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
Другим способом расхищения имущества заводов было создание дочерних компаний, которые играли роль посредников, запрашивая непомерно высокие цены за незначительные услуги. Благодаря их доступу в магазины и на оптовые склады и приобретению контроля над транспортом и охраной директора крали оборудование, сырье и продукцию, которая после приватизации стала исчезать в больших количествах с российских заводов и фабрик. В первые годы реформ огромные очереди грузовиков выстраивались перед российскими пограничными пунктами, так как на грузовых машинах вывозились в иностранные порты материалы, украденные с предприятий их управляющими.
Видя ненасытность директоров и понимая собственную уязвимость из-за краха промышленного производства, рабочие оказывались беспомощными и пассивными, что отражалось в их письмах в российские газеты. «Я работаю на машинном заводе, где нам не платят зарплату, — писала женщина из Липецка в письме в газету «Липецкие известия». — На моем иждивении находится больной сын. Моя заработная плата нищенская, и даже ее я не получаю. Не так давно нам заплатили за февраль. Я просила заплатить за март, но моя просьба так и лежит на столе у главного бухгалтера. Я устала ходить и попрошайничать, словно ни на что не имею право».
На это газета в колонке «семейный адвокат» ответила ей: «Вы можете сменить рабочее место, но едва ли вы найдете завод с вакансиями… Вы могли бы обратиться в трудовой комитет и в суд. Но поможет ли это вам получить деньги? Лучший совет, который я могу вам дать: попросите о встрече с директором, и, может быть, в виде исключения он согласится удовлетворить вашу просьбу».
Этот случай, приведенный в бюллетене телеграфного агентства «ИРА-СОК», был напечатан с кратким комментарием редактора бюллетеня: «Было бы лучше не ходить к директору, а отнестись к нему с подобострастием. Тогда вы произведете на него впечатление своей беззащитностью. В нашей стране любят покорных и послушных». Действительно, именно беззащитность российских рабочих при росте слоя директоров криминализированных заводов и фабрик и бессилии официальных профсоюзов вызвала у рабочих первые протесты. Они были безжалостно подавлены, но их тщетность показала истинное положение рабочих в постсоветский период.
* * *
…3 декабря 1998 года в Ульяновске первые провожающие выстроились у входа в дом, где еще недавно жил в квартире на четвертом этаже Юрий Моторин со своей семьей. Вскоре вся лестница заполнилась людьми. В квартире Моторина зеркала и телевизор были завешены льняной тканью, а перед иконой в серебряной раме горела свеча. На небольшом столе стояли хлеб, стопка с водкой и блюдце с солью. Их поставили там для души Моторина, которая, согласно православной вере, остается с родственниками покойного в течение сорока дней перед тем, как подняться на небеса. Открытый гроб установили посреди комнаты, и священник вел заупокойную службу, размахивая кадилом, распространявшим запах ладана. Теща Моторина склонилась над его телом и причитала: «Зачем ты оставил нас, ведь все мы так тебя любили? Видишь ли ты, сколько людей пришло проводить тебя в последний путь?»
Вдова Моторина, его сын и дочь, сидя на скамейках перед гробом, видели, как пришедшие проститься входили в квартиру и непрерывным потоком шли мимо гроба, отдавая долг уважения учителю, который умер в возрасте 42 лет в результате голодной забастовки, протестуя против невыплаты заработной платы. Из окон квартиры вдали виднелись футбольные поля, а за ними открытая ровная местность. А за тысячи километров от этой равнины тянулись горы Афганистана, где воевал Моторин и был награжден орденом Красной Звезды за проявленную доблесть.
В полдень, после того, как мимо гроба прошли сотни людей, в комнату вошли шесть десантников в военной форме с черными повязками на руках, подняли гроб, снесли его вниз по лестнице и вынесли из дома. На улице собралось почти 1500 человек, которые, несмотря на сильный холод, сняли шапки и стояли молча. Жители верхних этажей и соседних домов наблюдали со своих балконов, так как, по народной примете, нельзя смотреть на мертвого человека из окна. Многим казалось, что они присутствуют на похоронах всего российского образования.
Голодная забастовка учителей в Ульяновске, стоившая жизни Моторину, имела свои корни в гигантомании советского военно-промышленного комплекса и неспособности реструктурировать экономику после развала Советского Союза.
Ульяновск, город, в котором родился Ленин, расположен на высоком западном берегу Волги, в среднем ее течении. А на другом берегу реки к востоку до самого горизонта раньше тянулись пшеничные поля и заливные луга.
Но в 1970-е годы Советский Союз начал готовиться к широкомасштабной военной экспансии. Была поставлена задача увеличить вместимость авиатранспорта, входящего в состав вооруженных сил. Советские руководители одобрили план выпуска грузового самолета Ан-124, также известного как «Руслан», который стал самым большим самолетом в мире. Для его производства советская администрация начала строительство завода «Авиастар» и жилого района для его рабочих. Новый город-спутник был построен на противоположном берегу Волги и стал называться Заволжским районом. В начале 1980-х годов, в период наибольшего размаха деятельности завода «Авиастар», на нем работали 23 000 рабочих, и он выпускал до семи самолетов Ан-124 в год. Этот комплекс также начал изготовлять пассажирские самолеты Ту-204, напоминавшие Боинг-747. Но в 1991 году, с развалом Советского Союза, становилось труднее производить Ан-124, потому что завод, выпускающий для него двигатели, находился на Украине, ставшей независимым государством. В то же время спрос на оба вида самолетов резко упал. В 1995 году завод был приватизирован; начались задержки с выплатой зарплат. В сентябре 1996 года «Авиастар» начал массовое увольнение рабочих, и те, кто мог найти другой способ заработать на жизнь, так и делали. К началу 1998 года на «Авиастаре» осталось всего 11 000 рабочих, и из них по-настоящему работали лишь 4000 человек. Когда производство на «Авиастаре» фактически остановилось, семьи многих рабочих завода жили за счет заработка своих жен, работавших в сфере образования.
Новый район притянул тысячи молодых семей из соседних деревень, потому что на заводе была высокая зарплата и у рабочих, казалось, было надежное и спокойное будущее. Эти семьи также поселились здесь, потому что в те времена, когда в стране ощущалась серьезная нехватка жилья, рабочим «Авиастара» давали квартиры в Новом городе с учетом количества детей в каждой семье. Таким образом, в семьях росло число детей, ведь благодаря этому можно было улучшить жилищные условия. Растущее число «квартирных детей» повысило спрос на учителей, который частично пополнялся за счет жен заводских рабочих. Вскоре в Новом городе открылось 49 детских садов со 150–200 детей в каждом.
Теперь, в начале 1996 года, начались задержки в выплате зарплаты и учителям. Многие семьи остались без источников дохода. Семьи начали делиться продуктами и закладывать свои ценные вещи. В марте 1997 года учителя десяти школ Нового города устроили забастовку. Она была прекращена, когда местное начальство пообещало платить зарплату вовремя, но соглашение было тут же нарушено. К маю 1998 года городские учителя уже четыре месяца не получали зарплату. Небольшая группа учителей устроила кратковременную голодную забастовку, и в результате задолженность в выплате зарплаты сократилась до двух месяцев. В июне, когда учителя не получили летние отпускные, сорок учителей разбили палатки перед зданием областной администрации и организовали четырехдневную голодную забастовку. Они получили свои летние отпускные в сентябре. В октябре им заплатили за май, но не за сентябрь и октябрь. В конце октября руководители Заволжского стачечного комитета, основу которого составляли стачечные комитеты, выбранные в школах в прошлом году, стали угрожать устроить новую забастовку.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
