Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
– Очнулся, сука? – любезно поинтересовался надзиратель. – Ты не слишком долго тут спишь, нет? Солнце еще не село. Кто работать будет?
Илья еще не пришел в себя, чтобы хамить и посылать на три буквы. Пленник поднялся на колени и отметил, что он пока еще в своей одежде, за исключением, понятно, бронежилета и верхней куртки. Ноги только были практически босые, в разодранных носках. Ткач с трудом припомнил, как потерял свои кроссовки.
Он сидел в коленопреклоненной позе, расчесывал зудящий нарыв на запястье. Надзиратель с любопытством разглядывал его, не предпринимая никаких действий. В бараке было пусто, но запашок царил еще тот, какая-то огнедышащая смесь застарелого пота, хлорки и фекалий.
– Что, Дыркин, очнулся пациент? – спросил еще один работник этого богоугодного заведения, входя через дверь в торце барака.
Он был повыше первого, опрятнее. Скуластая физиономия обросла щетиной. Он нес стоптанные ботинки без шнурков, брезгливо отставив их от себя, подошел, бросил под нос Илье. Обувь, как и все в этом бараке, обладала специфическим ароматом. Ткач поморщился. Оба засмеялись.
– Привыкай, дружок, это еще цветочки, – объявил второй субъект. – Скоро будут ягодки. Ты пожалеешь, что записался в предатели. Запоминай, моя фамилия Князевич, можешь обращаться ко мне «герр сержант». Фамилия вот этого милого господина – Дыркин. Он тоже сержант. Есть еще Гутник. Он появится, когда в барак прибудет стадо баранов, проживающих здесь. Ты осваивайся, не будем тебя тревожить.
Очевидно, он подал знак своему коллеге. Они подхватили Илью и швырнули на ближайшую кровать, как бы намекая, где теперь его место. Оба усмехнулись и удалились.
Дыхание Ткача перехватило от удара о стальную раму. В первые мгновения он испытывал только яркую боль, потом отдышался, сполз с кровати на пол, сидел, вцепившись в панцирную сетку. Койка стояла у окна.
За ним просматривался угол соседнего барака с ободранными стенами, неухоженный кустарник у входа. Дальше стояли высокий забор, опутанный колючей проволокой, и караульная вышка, увенчанная прожектором.
Илья стиснул зубы, уселся на кровати, подтащил к себе ботинки и натянул их на драные носки. У него возникло такое ощущение, что в этой обувке недавно кто-то умер. В них прижился и успешно развивается трупный яд.
Но вариантов не было. Босая жизнь сулила неприятные сюрпризы. Он не Лев Толстой.
В бараке стояла тишина, из окна доносился невнятный гул. Там кто-то смеялся.
Ткач должен был прийти в себя, заставить работать тело и разум. Он поднялся, сделал несколько шагов, оперся о стену. Зрение восстанавливалось, голова обретала ясность, но болела как последняя сволочь.
С этим следовало жить. Сомнительно, что здесь всем желающим задарма раздают анальгин.
Илья поборол тошноту, сделал несколько разминающих упражнений. Он пересчитал кровати – сорок четыре штуки. Две двери в торцах. Одна открыта, за ней темный узкий коридор.
В бараке никаких тумбочек, ковриков, постельного белья. Все даже хуже, чем на зоне. Очевидно, узники где-то трудились.
«А ведь я в глубоком украинском тылу, – подумал разведчик. – Ребята из моего взвода сюда не придут, даже если узнают, где я нахожусь. Выживайте, товарищ старший лейтенант, сами, как уж сможете».
В горле Ильи снова возникла дурнота, ему захотелось сунуть в рот два пальца. Он побрел в конец барака, прошел по коридору мимо двери, из-за которой доносились приглушенные голоса. Там находилась комната надзирателей.
А чуть дальше было и то, что он искал. Зловонное отхожее место. Два разбитых толчка при полном отсутствии канализации, окно с решеткой, изгаженный пол.
Тошнота усилилась. Илья припал к очку и извергал из себя приступы рвоты до тех пор, пока ему не стало легче.
Потом он побрел обратно, рухнул на кровать, давясь поднявшейся пылью, подтянул к себе подушку, в которой не было ни пуха, ни перьев. Его начинало знобить. Он натянул на себя одеяло, обладающее тем же специфическим запахом.
Илья хотел собраться с мыслями, обдумать создавшееся положение, но сделать это ему не удалось. Затопали вертухаи, подошли к кровати. Стало тихо – его разглядывали. Потом один из них ударил башмаком по ножке кровати. Койка содрогнулась.
– Эй, военный, алло!
Илья не шевелился. У него возникло острое желание трижды послать эту публику по известному адресу и постучать по дереву. Пауза становилась все интереснее и насыщеннее. Охранники раздраженно запыхтели. Марать руки в этот час им, видимо, было лень.
– Звездюлей хочет, – заявил Дыркин.
– Значит, получит, – уверил его Князевич. – Эй, уважаемый, вы еще с нами? Прошу вас, выходите из-под одеяла в этот жестокий мир. Вас уже заждались.
– Куда? – прохрипел Илья, принимая сидячую позу и опуская ноги.
Нарываться он не стал. Удар по почкам организму пока не требовался. Все равно поднимут, если им надо.
– Какое жалобное личико, – умилился Дыркин. – Соберись дружок, смахни непрошеную слезу и пошли с нами.
– Куда? – повторил Илья.
– На расстрел, – пошутил Князевич.
Все понятно. Убивать не будут, не для того сюда привезли. Все же от этой шутки в горле пленника вырос ершистый ком.
«А эти ребята еще те весельчаки, – подумал Илья. – Надо будет с ними тоже как-нибудь пошутить».
– Он не спешит, – проговорил Дыркин. – Слушай, Князевич, угости его плюхой. Надо же как-то воспитывать наших оступившихся подзащитных.
– С удовольствием. Это не только вкусно, но и полезно. – Оплеуха прилетела тут же, впрочем, не сильная.
Илья уже поднимался. В голове у него зажглась искра, отнюдь не божья. Он мог бы ответить, но не стал. Лучше держать свои возможности при себе. Он еще успеет их продемонстрировать.
Его толкнули к выходу. Ткачу пришлось энергичнее переставлять ноги. Он спустился с крыльца.
– Направо! – прозвучала команда.
Илья невольно таращился по сторонам. Любопытно же.
Барак, из которого его вытурили, был предпоследним в этом ряду. Дорожка тянулась за угол, а дальше прямо. Около десятка однотипных строений окружал забор с вышками. Со стороны ничего ужасного, если не замечать эти вышки. Вытянутые приземистые бараки, неухоженная зелень, лавочки, дорожки, петляющие между зданиями. Спортивная площадка, отнюдь не убитая, видимо, на ней занимались охранники, баскетбольное кольцо.
Других подробностей он разглядеть не успел. Его втолкнули в барак, у крыльца которого стояло несколько машин. Бывшее административное здание и сейчас выполняло схожую функцию.
Ткача прогнали по коридору, втолкнули в комнату, где не было ничего, кроме стола и нескольких стульев. Организм болезненно реагировал на встряски. Илья упал на стул и на короткое время потерял сознание. Но свалиться на пол ему не дали.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
