Макар остановился напротив них.
– Вы ошиблись, я не Макар. Макара больше нет.
– Ты что, как мы могли ошибиться, мы же родители Раисы…
– Я не знаю никакой Раисы, – сказал он и пошел дальше.
Тесть с тещей стояли, недоуменно смотря друг на друга. Неужели люди так могут быть похожи?
Макар подошел к остановке, сел в автобус и поехал. Он ехал, а у него перед глазами стояла его Раиса, ради которой он бросил дневное отделение в Политехе, пошел на вечернее, устроился на работу… Но она предала его.
Он не знал, что делать. Он чувствовал, что ему нужно возвращаться в Ленинград, что жизнь еще только начинается, ведь ему еще нет и тридцатника. Но как жить дальше, вычеркнув любимую женщину из жизни, он не знал.
Он откинулся на спинку кресла в автобусе. Он не спал целую ночь, добираясь на попутках. Поэтому сейчас его быстро сморило.
А тесть с тещей стояли, провожали автобус, недоуменно переглядываясь, потом с покупками пришли домой и увидели картину, которую оставил Макар. Естественно, мужчины уже не было. Они догадались, что что-то случилось, и сказали дочери, что они видели мужчину, который был очень похож на Макара…
У Раисы началась истерика. Она начала кричать, что она никогда не любила Макара.
– Почему же ты вышла за него замуж?
– Потому что он перспективный был… Самый…
Она надеялась, что его оставят или в институте, или же в райком отправят, поскольку он был комсомольским лидером и отлично учился. А это был шанс иногородним остаться в Ленинграде, поскольку прописка была ограничена. Раиса подумала, что раз Макар был так в нее влюблен, то выйти за него замуж было не самым плохим выходом, а он, дурак такой, бросил дневной институт, пошел на вечернее – непонятно зачем. Все это она, плача, со злостью высказала родителям. Родители ничего не сказали…
4
Макар решил возвращаться в Ленинград не на самолете, а на поезде. Он взял купейный билет, походил по перрону. Когда подошел поезд, он зашел в вагон, забрался на вторую полку и так и пролежал всю дорогу, не вставая. Перед глазами у него была Раиса. Она лежала на правом боку, подложив правую руку под щечку. Но рядом с ней его воображение рисовало другого мужчину. В такие моменты в левой стороне у Макара начинало стучать быстрее, кулаки сжимались сами собой. Макар, стиснув зубы, переворачивался на другой бок. Макар не знал, что ему делать дальше, но твердо знал только то, что сначала он должен закончить институт, а уже потом принимать решения.
Оказавшись на Московском вокзале в Петербурге, Макар вдруг понял, что в квартиру, где они снимали с Раисой комнату, он больше не пойдет. Только заберет свои вещи и сразу – на Малков переулок.
Малков переулок в шестидесятые годы знал каждый, кому негде было жить. Те, кому нужно было жилье, могли найти здесь тех, кто его предлагает. Макар пришел – ему повезло – снимающих было гораздо меньше, чем сдающих. Он нашел комнату недалеко от завода в заводском доме, построенном «горьким способом». Построенными «горьким способом» тогда называли дома, которые строили будущие жильцы. Город выделял средства, материалы, проект, по которому должен был строиться дом. А вот рабочих не хватало. Поэтому завод выделял своих строителей. По очереди, кто особо нуждается – те впереди.
А очереди были огромные. Город старался людей из подвалов и коммуналок переселить в более приемлемые условия. Но из-за нехватки рабочих дом строить приходилось его будущим жителям: кто каменщиком, кто электриком, кто помощником. Таким образом завод и город пытались расселить народ в более приемлемые условия до тех времен, когда не начали строить хрущевки.
И вот в таком доме Макар снял комнату. Он съездил на старую квартиру, взял свои вещи, за два месяца вперед оплатил жилье и сказал хозяевам, что уезжает в длительную командировку. Он хотел покончить с прежней жизнью. У него было большое желание разломать ту кровать, на которой они вместе когда-то спали. Когда он взглянул на нее, то перед глазами у него вновь возникла его Раиса в объятиях другого…
Макар стал готовиться к тому, чтобы за эти полгода закончить институт. Он уговорил Виктора Марковича, чтобы ему утвердили дипломную тему. Тему он выбрал о регуляторах гидротурбин, а научным руководителем стал Владимир Андреевич.
Макар сдал досрочно все экзамены, поскольку это были уже профильные предметы, которым Макар уделял особое внимание. Теперь он, конечно, был на высоте, в каких-то вопросах мог с преподавателями даже и поспорить. На последующей защите диплома Макар чувствовал себя даже немного обиженным. Защищался он на своей кафедре, а кафедра его – сплошные механики. А у него регулятор был электронный – на полупроводниках. Поэтому никто ему не задал ни одного вопроса, потому что полупроводники для них были чем-то неведомым. Лишь один профессор решил уточнить, те ли это транзисторы в регуляторе Макара, что и в приемнике.
Макар постарался объяснить, что это те же самые полупроводники. Ему поставили пятерку, а на заводе дали повышение в виде двадцати рублей оклада.
Макар получил свободу. У него оставалось еще целых полгода перед тем, как у него закончится прописка в Ленинграде. В это время нужно было провести испытание на электростанциях. Вместе с Сергеем Ильичом они поехали на станции: на Братскую, на Красноярскую. Шестидесятые годы – годы романтики, годы Великих строек коммунизма, Комсомольске-молодежных строек. Макар с удовольствием ходил на выступления Евтушенко, Пахмутовой и других. Но рано или поздно ему все равно придется уезжать из Ленинграда, потому что прописку ему больше брать неоткуда.
На Красноярской ГЭС он познакомился с главным инженером, и тот предложил ему интересную работу. Причем не только работу, но и сразу двухкомнатную квартиру. Двухкомнатную потому, что Макар до сих пор числился женатым, поскольку у него стоял штамп в паспорте. А чтобы от этого штампа избавиться, нужно официально подать заявление, которое еще должен был принять судья. После этого дается срок на обдумывание, если даже после этого нет примирения, то в таком случае нужно еще оплатить объявление в газете, где будет сказано, что он и она решили развестись. Макару не хотелось этим заниматься, да и времени не было. Он решил, что ему это не нужно. А если нужно Раисе – пускай она сама этим всем занимается. Но подумав немного, он решил все же уделить этому внимание, избавиться от этого штампа – единственного, что напоминало ему о ней.
Макар приехал из командировки и подал заявление. Владимир Андреевич расстроился, он поначалу не понял Макара.
– Макар, ты что делаешь, тебе в науку надо идти, а ты на эксплуатацию. Вот они твои три изобретения, это, считай, готовая диссертация. Оформить нормально, отзывы собрать. Ты что делаешь?
– Владимир Андреевич, хочешь не хочешь, а через три месяца мне придется уехать не ближе, чем на сто первый километр от Ленинграда, поскольку у меня кончается временная прописка, а больше мне не светит.
Владимир Андреевич помолчал, потом поднял трубку и набрал чей-то номер: «Михаил Иванович, зайди сюда».
