Мелани закатила глаза:
— Спасибо за одолжение.
— Ты говорила, что знаешь двойняшек Уэйд чуть ли не с пеленок? — спросил Бобби, обращаясь к ней.
Мелани кивнула:
— Ну, говорила. С самого детства.
— Но ты не говорила, что их трое, — сказал Бобби, следя за ее реакцией.
— Ого! — обрадовался Арни. — Трое! А с третьей ты тоже встречался, Бобби? Вот это настоящий рекорд! — И он дружески хлопнул Бобби по плечу.
Но Бобби не сводил глаз с Мелани, выражение лица которой не изменилось.
— Ну, Мел? — спросил Бобби. — Что скажешь? Они и вправду тройняшки?
— Не называй меня Мел, — прошипела та. — Ты же знаешь, я ненавижу, когда меня так называют.
— Отвечай на вопрос, — не отступал Бобби. Мелани колебалась.
— Я не могу сказать, Бобби. Улыбка исчезла с лица Бобби.
— То есть как это — не можешь?
— Так — не могу, — ответила Мелани холодным тоном. — Кто тебе рассказал о третьей сестре?
— Бри. Только что, — сказал Бобби, заглядывая ей в глаза. — Так это правда?
— Не могу сказать, — упрямо повторила Мелани. — Сколько раз тебе говорить?
— Почему не можешь? — допытывался Бобби. Мелани помолчала в нерешительности.
— Потому что я обещала, — тихо проговорила она наконец.
— Так, значит, это правда! — торжествующе воскликнул Бобби. — Ты обещала Бри и Саманте никому не рассказывать о Дженнилин! Да? Да?
— Может быть, — уклончиво ответила Мелани и быстро добавила: — Может быть, да, а может быть — нет. Я дала обещание, Бобби. Поэтому не стоит меня больше ни о чем расспрашивать. — Она подтолкнула Арни к машине. — Идем. А то опоздаем.
Арни усмехнулся:
— Тройняшки! Вот это да! — Он повернулся к Мелани. — А с чего это такой большой секрет?
— Долго рассказывать. — Мелани вздохнула и окинула Бобби хмурым взглядом. — Пока, Бобби. Приятно было свидеться.
Бобби не хотелось домой. Он медленно ехал по городу, приглушив радио, и думал о сестрах Уэйд. Пора завязывать с ними обеими, решил он. Одни и те же лица приедаются. Чего ради Бобби Великолепный должен обделять вниманием других дам?
Но потом он подумал: наверное, я брошу Бри и останусь с Самантой. Саманта заводная. И обожает тискаться. Трудно будет отказаться от ее затяжных, страстных поцелуев.
Тут у него перед глазами встала окровавленная обезьянья голова. Вспомнились порезанные шины, удар током.
Нет, все-таки от этих Уэйд слишком много неприятностей, решил он. И еще эта психованная третья сестричка! Дженнилин ведет слишком жесткую игру. Надо с этим кончать, пока Дженнилин чего-нибудь не натворила. А то так можно и на тот свет отправиться!
Завтра же порву с обеими. Как говорится, как пришло, так и ушло.
Но когда он незадолго до двенадцати подъехал к своему дому, он понял, что окончательно запутался. И совершенно не знал, что ему делать с сестрами Уэйд.
— И бросить глупо, и остаться с ними опасно, — бормотал он себе под нос, направляясь к двери.
И в конце концов решил ничего не менять и посмотреть, что будет дальше.
На следующий день, в воскресенье, Бобби встретился с Самантой на автостоянке в центре города. Небо хмурилось, собирался дождь.
На Саманте был пуловер с короткими рукавами цвета морской волны и мешковатые, потертые джинсы. На голове — бейсболка с надписью «Блэк Сокс».
— Что случилось вчера вечером? — даже не поздоровавшись, в упор спросила Саманта. — Что-то Бри рано вернулась. И сразу убежала к себе в комнату, как будто чем-то расстроенная. Ты порвал с ней?
Бобби помотал головой:
— Не-а.
Саманта разочарованно нахмурилась: — И что же тогда случилось?
— Она… э… рассказала мне о Дженнилин, — тихо ответил Бобби.
— Что? — Саманта, казалось, была поражена. Прищурив глаза, она смотрела на Бобби.
— Она сказала мне, что вернулась ваша третья сестра, — продолжал Бобби. — Ну, эта, как ее? Дженнилин.
Саманта побледнела. Глаза ее потухли.
— Господи, только не это, — простонала она, покачав головой. — Бедная Бри. У нее, наверное, опять нервный срыв.
Бобби с трудом глотнул:
— Что? Что ты сказала? Саманта схватила Бобби за руку, как будто ища
у него поддержки, и тяжело прислонилась к корпусу машины.
— Нет никакой Дженнилин, — прошептала она. — У нас нет третьей сестры.
Глава 24 «Ты начинаешь злить меня»
— Отвези меня домой. Сейчас же, — потребовала Саманта, ее глаза метали молнии. — Нужно сказать маме с папой. Надо что-то делать с Бри.
— Но… я не понимаю, — сказал Бобби. — О чем речь?
Саманта печально вздохнула:
— У Бри такого не было вот уже несколько лет. Раньше, когда ей было плохо, она вечно выдумывала всякие истории о Дженнилин, как будто у нее была третья сестра. Несла об этой Дженнилин всякий бред, пугала всех своими фантазиями о несуществующей злой сестре.
— Фантазии? Так это только ее фантазии? — Бобби изумленно смотрел на Саманту, совершенно сбитый с толку.
Саманта кивнула.
— Так мы всегда узнавали, что у Бри неприятности, — продолжала она. — Когда она начинала говорить о Дженнилин, мы понимали, что она на грани срыва.
Бобби с трудом глотнул и помотал головой.
— Надо же, — пробормотал он. — Бывает же такое.
— Отвези меня домой, Бобби, — снова попросила Саманта. — Я, правда, очень волнуюсь за Бри. Как ты думаешь, почему она тебе все это рассказала? Думаешь, она узнала о нас с тобой — и у нее в голове все перемешалось?
— Что-то мне не верится, что она все выдумала об этой Дженнилин, — сказал Бобби. — Она так об этом рассказывала… так убедительно, что я… я… — он умолк.
— Бобби, что ты так смотришь на меня? — возмутилась Саманта.
— Да так, просто подумал кое о чем, — ответил тот, протянув руку к вырезу ее пуловера.
Она в испуге отпрянула.
— Эй!
— Не сделаешь мне одолжение, Саманта? Не дашь мне взглянуть на твое плечо?
— На мое плечо? — она рассмеялась. — В чем дело, Бобби? — спросила она, поднося руку к вырезу пуловера.
— Ну же, Саманта. Покажи мне левое плечо. Она помолчала, потом пожала плечами:
— Ты какой-то странный сегодня, Бобби. Она обнажила плечо.
Татуировки не было.
— Где твоя татуировка, Саманта? — спросил Бобби, глядя на нее прищуренными глазами.
