— Но, дорогая, — укоризненно проговорила миссис Прескотт, — не будь такой невежливой! Ты не можешь ехать одна с этими джентльменами…
— Тогда я останусь здесь, — заявила Анжела.
Схватив мишку, она сделала несколько решительных шагов, как бы намереваясь выйти из комнаты.
— Я присмотрю за ней как следует и привезу ее обратно. Речь идет действительно о важном деле.
Женщина хотела что-то сказать, но Анжела опередила ее.
— До свидания, мамочка! — она бегом направилась к полицейской машине.
— Если бы это была моя дочь, я бы… — возмущенно начал Бейглер.
Миссис Прескотт резко выпрямилась.
— Но она не ваша дочь!.. А мне не нравится, когда плохо отзываются о моем ребенке, и я была бы рада, если бы вы оставили свои замечания при себе!
Бейглер бросил на Террелла беспомощный взгляд и вышел вслед за ним на улицу, где Анжела с нетерпением ожидала их.
Мо Линкольн, расслабившись, сидел в кресле мужского салона, ощущая, как острая бритва скользит по его черным щекам. Закрыв глаза, он отдал свое черное лицо в искусные руки Тоя Марча, который вот уже несколько месяцев уговаривал Мо бросить Джека и жить с ним.
Той, наполовину китаец, наполовину поляк, был маленький толстый мужчина лет пятидесяти, с миндалевидными глазами на круглом лице, с волосами, выкрашенными хной. Он считался лучшим парикмахером в районе, и Мо всегда приходил к нему побриться, перед тем как отправиться с Джеком шататься по городу.
— Сколько сейчас времени, бэби? — спросил Мо, не открывая глаз.
— Скоро будет половина седьмого, — ответил Той. — Что ты собираешься делать сегодня вечером? Не хочешь зайти ко мне? У меня будет вечеринка.
— Я договорился с Джеком, — ответил Мо. Ему доставляло удовольствие мучить Тоя.
Парикмахер вздохнул. Приложив к лицу Мо горячее полотенце, он еще раз вздохнул и отошел к окну.
— Интересно, — пробормотал он, — что им здесь нужно?
— Кому, болван? — Мо прижал полотенце к лицу и вдыхал выделяющиеся пары ментола.
— Фараонам. С ними в машине маленькая девочка…
Мо вскочил, сорвал с лица полотенце и бросился к окну. Полицейская машина стояла в пятидесяти ярдах от Кэрол-бара.
— Что случилось? — заинтересовался Той.
— Заткни пасть! — прошипел Мо. — Дай полотенце.
Не спуская глаз с машины, Мо вырвал у него из рук полотенце, вытер лицо и, выглянув в окно, увидел Джека.
Джек, как обычно, поставил свой розово-голубой «кадиллак» в конце улицы и направился к бару. Он был все в той же голубой рубашке и поношенных черных брюках. Время от времени он вытирал потное лицо.
— Анжела, посмотри-ка… — взволнованно проговорил Террелл.
Девочка, игравшая с мишкой, оглянулась и увидела приближающегося Джека.
— Это он, — прошептала она, указывая пальцем на Джека, остановившегося перед входом в Кэрол-бар.
— Ты уверена? — настойчиво спросил Террелл.
— Да, это он!
Мо наблюдал эту сцену. Он заметил, что ребенок указал на Джека.
Лицо его исказилось. Было ясно, что девочка опознала Джека, а это означало одно: она видела, как они входили в домик Хенекея.
Той, стоявший позади Мо, спросил:
— Что это, дорогой, почему ребенок указывает на Джека?
— Закрой пасть! — Мо резко повернулся. — Если тебе дорога жизнь, забудь про то, что ты сейчас видел.
Той сжался под зловещим взглядом черных глаз.
— Я ничего не видел, — заныл он, — я…
— Заткнись! — рявкнул Мо. В этот момент Бейглер завел мотор, и машина двинулась в направлении полицейского участка.
Мо нашел только время, чтобы еще раз предупредить Тоя:
— Запомни: ты ничего не знаешь, иначе тебе конец! — Он выбежал из салона и поспешил в Кэрол-бар.
Джек собрался было заказать себе виски, когда рядом появился Мо и зашептал:
— Быстро мотай отсюда!
Джеку не надо было повторять дважды. Тяжело дыша, он поспешил вслед за Мо на улицу.
Бармен посмотрел им вслед и недоуменно пожал плечами.
В десять минут десятого Террелл, уставший и вспотевший, приехал домой. Он отвез Анжелу к матери и теперь мечтал о душе и хорошем ужине. Жена открыла ему дверь. Он поцеловал ее и задал типичный для всех мужчин вопрос:
— Что будем есть?
— Звонил управляющий банком и просил тебя срочно позвонить ему.
— Генри? — он с удивлением посмотрел на жену. — Что ему нужно?
— Он сказал, что это очень важно. Позвони ему, а я тем временем приготовлю тебе выпить.
Террелл помедлил, но увидел решительное лицо жены, усмехнулся, взял телефонную книгу и набрал номер Генри Тросби. Каролина подала ему бокал виски, в котором плавали кусочки льда. К телефону подошел сам Тросби.
— Очень жаль, Фрэнк, что приходится тебя беспокоить, но у меня к тебе дело, по которому нужен совет.
— Ну, говори, что случилось?
Тросби в нескольких словах сообщил ему о звонке Валери Бэрнетт.
— Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что она попала в ловушку, — заключил Тросби. — Конечно, действовать мы должны крайне осторожно, Фрэнк. Если я ошибся, Трэверс мне этого не простит, и я могу потерять место.
— Все это выглядит и в самом деле очень скверно, — согласился Террелл. — Хорошо, что ты позвонил. Лучше всего, предоставь мне распутывать эту историю, и не ломай себе голову. И чем меньше ты будешь знать об этом деле, тем лучше.
— Но, ради бога, будь осторожен! — попросил Тросби.
— Ты же знаешь меня. Я сам возьмусь за это дело. У тебя есть номера банкнот?
— Конечно.
— Пришли их мне и успокойся. Я займусь этим делом.
Террелл положил трубку. Взглянув на его озабоченное лицо, Каролина воздержалась от вопросов и ушла на кухню готовить ужин.
Террелл позвонил в полицию и, когда Бейглер подошел к телефону, спросил его:
— Вы уже задержали Джека Смита?
— Нет еще. Ребята прочесывают все бары и должны с минуты на минуту найти его.
— За его квартирой следят?
Вопрос, в сущности, был излишним: Бейглер знал свое дело…
— Этим занимаются Бэкес и Лукас.
— Я хочу, чтобы этого типа поскорее посадили за решетку.
— К полуночи мы возьмем его. Возможно, он где-нибудь играет в карты. Надо только разыскать его.
— Джо, есть еще одно дело. Джекобс на дежурстве?
