Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 35
Несмотря на противоречивые рассуждения психоаналитиков относительно сексуальных мотиваций женщин, говоря о выдающихся личностях женского пола, важно признать: их повышенная сексуальность или отказ от эроса, эксплуатация ими своего очарования или уход от поиска любви всегда были их собственным выбором, их собственным решением, их безоглядным восприятием существующего мира. Сегодня, в начале XXI века, все чаще приходится слышать утверждения о том, что женщина, не владеющая своим телом и не контролирующая его, не может считать себя свободной. Если это так, то те немногие женщины, которые достигли успеха и попали в историю в эпоху жесткого патриархата, действительно опередили время, потому что они сделали себя свободными духом и телом, ориентируясь исключительно на свои собственные решения.
Впрочем, правда и то, что подавляющее большинство людей верит в праведность и гармоничность союза мужчины и женщины. Хотя даже легенды дают представление о том, что могущественные мужчины теряют свою уникальную силу, как только позволят женским чарам околдовать себя, то есть противоборство между полами существовало и будет существовать во все времена. Но женщина-подруга, сливая Инь с Ян избранника, напитывает его энергией и прощает временное бессилие; женщина-отступница, напротив, порождает в мужчине лишь вожделение, делая его фатальным для искателя любовных приключений.
Чувство истории – «маркетинговая ориентация»
Большинство выдающихся женщин, подобно гениальным мужчинам, обладали неким чувством, названным историком Майклом Грантом «чувством истории». В представлении современных психоаналитиков, стимулом для активного продвижения своего имени на скрижали истории часто оказывалась погоня за соответствием образа избранной роли. Этому посвящались неимоверные усилия в обществе, деликатно названные Эрихом Фроммом «маркетинговой ориентацией». В извержении своего душевного вулкана вполне естественным представляется стремление многих женщин зафиксировать смежными «достижениями» свои успехи. Порой даже такое сокровенное и величественное понятие, как любовь, у тех, кто сломя голову гнался за успехом, оказывалось подчиненным «маркетинговой ориентации».
Наиболее явно это проступает в действиях тех женщин, которые стремились восполнить имидж соответствия. Великой царице должен соответствовать не менее великий избранник, и в этом одна из причин совращения Клеопатрой сначала Юлия Цезаря, а затем Марка Антония. Они были способны не только защитить Египет от воинствующего Рима, но и «подтвердить» ее собственную царственность. Став подругой выдающихся личностей, Клеопатра в глазах современников и будущих поколений должна была выглядеть уникальной женщиной с потрясающими способностями. Это, бесспорно, были достижения самой властительницы Египта, ее «чувство истории» и убедительная стратегия поглощения имиджей известных в обществе мужчин.
Айседора Дункан совершенно осознанно двигалась навстречу русскому поэту с мировым именем Сергею Есенину, несмотря на возрастную разницу почти в полтора десятилетия. Она говорила на трех языках, но не знала русского. Он не хотел понимать любой другой язык, кроме русского. Было ли это любовью? Или, быть может, скорее всего лишь самогипнотическим воздействием, выраженным желанием не столько продлить свое женское долголетие, сколько попасть в Историю.
Могла ли искренне любить Коко Шанель, и почему она выбирала преимущественно известных людей? Не для того ли она стремилась к знакомствам, а порой и к близким отношениям, чтобы подчеркнуть свое отношение к нетленному и вечному? Ведь эта одаренная женщина не могла не понимать, что такие имена, как Пикассо, Кокто, Черчилль, непременно окажутся в летописи цивилизации. Как можно охарактеризовать любовный роман Мэрилин Монро с президентом Соединенных Штатов Джоном Кеннеди? Едва ли это был эмоциональный взрыв, скорее намеренно купленный входной билет в Музей истории XX века. Вслед за Мэрилин, и словно соревнуясь с нею, Мадонна пыталась наладить отношения с сыном убитого президента – Джоном Кеннеди-младшим.
Настойчивая переписка Екатерины Второй с Вольтером, попытка Елены Блаватской оценивать ход и развитие цивилизации, письма Цветаевой к Рильке и Пастернаку, намеренное «увековечивание» Марией Кюри радия и первого исследователя радиоактивности Пьера Кюри – все это акты незаметного причисления себя к Истории.
Оценивая стратегии прекрасной половины человечества в целом, нельзя сказать, что женщины не использовали традиционных, свойственных мужскому миру, форм воздействия на окружающих. Однако практически во всех случаях, когда речь идет о выдающейся личности, мы имеем дело с гораздо более широким манипулятивным арсеналом, нежели тот, которым располагали прямолинейные мужчины. Действительно, женщины, достигшие успеха на определенном поприще, неизменно оказывались более изобретательными, более гибкими и более артистичными. Причем в то время как мужчины в построении манипулятивных схем сосредотачивали усилия преимущественно на объекте агрессии, значительная часть женских усилий направлялась на совершенствование собственного образа, овладение способностью виртуозно менять маски, с хирургической точностью подбирая необходимые для ситуации полутона.
Религиозные таинства и мистика всегда играли заметную роль в создании исключительно женских элементов воздействия. К примеру, Клеопатра придавала религиозным символам большое значение, создав в своем образе лик богини Исиды и сумев навязать его современникам. Хотя этот ход был направлен на демонстрацию народу Египта своего могущества и еще больше – на подготовку Рима к имперским амбициям, он имел для женщины и важный внутренний контекст. Осознавая, что при живой жене в Риме ее избранник не может вступить с нею в законный брак, Клеопатра путем божественного брака «узаконила» свои отношения с Марком Антонием (он тоже играл роль то Осириса, то Геракла, то Диониса). И дело даже не в том, что и такая, казалось бы, самодостаточная фигура, как царица Египта, нуждалась в мужской поддержке: психологической, социальной и физической. Ей нужен был влиятельный правитель, который официально провозгласит ее могущественность и узаконит ее желание возродить империю Птолемеев. Возможно, если бы это могла сделать женщина, Клеопатре было бы этого достаточно. Но Римской империей правили мужчины, поэтому Клеопатра стремилась, чтобы возле нее был адекватный, то есть соответствующий имперскому и божественному образу, мужчина. И если в этом образе чего-то недоставало, то при помощи культа, мистерии и мистических таинств, подкрепленных «невесть откуда появившимися» пророчествами, Клеопатра создавала это сама, в чем добилась колоссальных результатов, судя по тому, что Антоний не только провозгласил ее царицей царей, пожаловав едва ли не четверть империи, но и заставив содрогнуться Рим.
Божественный перст, диктующий предназначение миссии, сумела вспомнить даже необразованная крестьянка Жанна д'Арк. Она твердила о голосах с небес, призывающих к освобождению Франции, словно заклинания небесного заговора. И они, хотя не помогли девушке, вошли вместе с нею в Историю, волнуя воображение слишком впечатлительных исследователей того, что покоится под вековой пьшью. Культ высшего разума довольно умело использовала и Елена Блаватская. Она часто вспоминала «учителей», отмечая, что ее деятельность освящена и предопределена. Она добилась того, что толпы почитателей поверили в великое предназначение этой женщины. А «Тайная доктрина» закрепила и «узаконила» ее «посредничество» с высшим разумом.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 35
