Хлопнула дверь…
Римма долго смотрела на дверь, закрывшуюся за Збруевым. Сняла пластинку. Села. Посидела. Убрала спирт и рюмки обратно в шкаф. Стала собирать тарелки…
Далее Збруев ехал электричкой. И на вид был расстроен и невесел.
Напротив сидел русобородый молодой человек и читал журнал «Здоровье».
— Да… — огорченно протянул он, перелистывая страничку. — Жаль.
— Кого? — спросил Збруев.
— Да вот пишут: пересадили человеку женское сердце…
— И что?
— Три дня прожил, скончался.
— Понятно, — кивнул Збруев.
— И все-таки я верю в успех, — сказал человек. — Не сегодня, так завтра. Наука идет вперед. Вот — кибернетика. Деликатнейшие вопросы решает! Был я недавно в Румынии. Там — как? Берут данные женихов, данные невест, вводят в ЭВМ, у кого параметры сходятся — пожалуйте в ЗАГС!
— А как же любовь? — заинтересовался Збруев.
— Бывает, что обстоятельства поджимают, не до этого, — вздохнул человек. — Дипломату, скажем, без жены — нельзя. Священнослужителю — тоже.
— А вы — дипломат?
— Нет, я священнослужитель.
Збруев подозрительно посмотрел на него — и отвернулся к окну. Спустя минуту у Збруева мелькнула идея.
— Значит, вам обязательно жениться? — спросил он.
— Вот, представьте, надо. Окончил семинарию, могу распределиться в хороший приход, а холостому — не дают… Закостенелая традиция!..
— Есть для вас кандидатура, — сказал Збруев. — Во будет попадья!.. Живет как раз напротив монастыря, комната — шестнадцать метров! Хозяйственная! Чистоплотная! И внешние данные имеются! — Збруев достал фотокарточку Риммы. — Поглядите!
— Нехорошо смеяться над чувствами верующих, гражданин, — обиженно сказал поп.
— Да я серьезно! — воскликнул Збруев. — Мимо счастья проходите! — он пожал плечами и сунул карточку в карман.
Помолчали. Поп снова раскрыл «Здоровье», еще немного помолчал — и опустил журнал.
— Позвольте взглянуть еще разок?
Спустя некоторое время, они выходили из вокзального ресторана. Глаза их блестели, а лица румянились.
— Поп — это у вас звание или должность? — допытывался Збруев.
— Ежели без прихода, — вздохнул поп, — значит, одно звание.
— А какое, если перевести на армию?
— Ну… — поп подумал. — Вроде — капитан.
— А если маршала перевести?
— Это уже, брат… — поп наклонился к уху Збруева и ответил шепотом.
— Алексей? — переспросил Збруев. — А фамилия?
— Фамилии ему не положено.
— Ну да, — кивнул Збруев. — Вы же от государства-то отделены… У нас свое, у вас — свое…
И тут ему в голову пришла светлая и до смешного простая мысль. Збруев остановился.
— Слушай! — воскликнул он. — Ну хорошо: тебе невесту искать по званию положено. А мне-то зачем? Я-то куда, дурак, лезу? Добровольно! А?..
— И не лезь, — одобрил поп, — раз есть возможность.
— И не полезу!.. Слушай, друг, бери всех остальных, дарю!
— Удобно ли… — начал поп, но Збруев перебил: — Удобно! Tы — за мир?
— За мир.
— И я — за мир. Для хорошего человека ничего не жалко! — он вынул из кармана карточки. — Смотри, какие девчата!
— Вот эту я знаю, — сказал поп.
— Не можешь ты ее знать! Хабаровский край, село Кресты, — прочел Збруев на обороте. — А вот, смотри, какая девушка! Красавица! Общественный деятель! Верхнегорск, комсомольская стройка!
— Это нам не годится, — сказал поп. — Там прихода нет.
— Ну, как знаешь. А я — всё!.. Вот — люди! — восхищенно воскликнул Збруев, увидев группу солдат, строем шествующих по платформе с одинаковыми фибровыми чемоданчиками. — Тоже небось демобилизованные! Небось возводить что-нибудь едут или покорять… А я — кто? Авантюрист!.. Все! Завязываю! Куда они, туда и я! Прощай, капитан, будь счастлив!
И Збруев, оставив ошеломленного попа, пристроился к колонне.
Гремел оркестр. Улыбались штатские пассажиры, и Збруев, вместе с солдатами, отвечал им на улыбки.
— Ребята, куда едем? — бодро спросил он у соседа.
— Верхнегорск, комсомольская стройка!
Збруев опешил, сбился с шага и начал отставать.
— Шире шаг! — скомандовал сержант.
— Значит… судьба! — вздохнул Збруев и догнал колонну.
…Проплыл за окном монументальный каменный столб, разделенный продольной полосою.
— Азия!.. — закричал солдат-казах. — Уже Азия!
— Не отвлекайся, Хабибулин, — сказали ему с верхней полки. — Тебе на «К».
Хабибулин оторвался от окна.
— Караганда.
— Третий раз говоришь!
— Ну, тогда — Кустанай.
— Йорк, — сказал щеголеватый сержант Орлов.
— Чего?
— Нью-Йорк — новый Йорк. А Йорк — просто Йорк.
— Не пойдет, вылетай, Орлов, — распорядился Збруев. — А я знаю: Йошкар-Ола.
— Акмолинск! Збруев, тебе снова на «К».
— Краснопрядск, — сказал Збруев.
— Нету такого города, — заявил Орлов.
— Нету? — обиделся Збруев. — Центр текстильной промышленности, двадцать пять тысяч населения. Расположен на Среднерусской возвышенности.
— Ай, Збруев, откуда все знаешь? — удивился казах.
— Ты город давай, Хабибулин, без разговорчиков.
— Караарык, — сказал Хабибулин.
— Что?
— Правильно, есть такой город, — мстительно заметил Орлов. — А тебе, Збруев, опять на «К».
— Пожалуйста, Княжий Остров.
— Ха! Город надо, а не остров.
— Это и есть город, только очень древний.
— Совсем древний, да? — засмеялся казах. — Из древней истории, да?
— Из какой древней, когда там в прошлом году эпидемия гриппа была!
— Слушай, Збруев, откуда ты все знаешь? — подозрительно спросил Орлов.
— Ездить больше надо, товарищ Орлов. Хабибулин, тебе на «В».
— На «В» — знаю, — обрадовался казах. — Верхнегорск!
Двадцать шесть пар надраенных солдатских сапог ступали по сухой, взрытой земле. Солдаты во главе со Збруевым шли по стройке.
— Значит, так, — тоном гида объяснял Збруев. — Стройка межобластного значения, с прошлого года объявлена ударной комсомольской. Что еще?.. Срок сдачи в эксплуатацию — третий квартал текущего года. По линии быта: дома городского типа, газ, ванная — все как в столице. Завершается строительство широкоэкранного кинотеатра на восемьсот посадочных мест, ну, само собой — ясли, детские сады…
