– Сандерс, ты ничего не потеряла? – улыбнулся он.
Она нахмурилась. Сумка в руке, значит, он не об этом.
Сэм вернулся к дивану и поднял с пола «живот». Даллас со стоном хлопнула себя по лбу.
– О Господи, совсем забыла!
Она расстроилась. За всю ее карьеру это была первая серьезная ошибка во время выполнения секретного задания.
Надевая «живот», Даллас чувствовала, что Сэм с интересом наблюдает за ней.
– Ну вот, – она повернулась к нему, – как я выгляжу?
– Прекрасно, – успокоил он, уже не улыбаясь.
– Мне понравилось у тебя, – смущенно сказала она. – Спасибо.
– Я сказал правду. – Он поцеловал ее в губы, старательно удерживая руки подальше от нее, борясь с искушением.
Она понимала его чувства. Ей самой понадобилась вся сила воли, чтобы не обнять его.
– Береги себя, – прошептал он, отходя. Даллас открыла дверь и, уже переступив порог, оглянулась.
– Ты подумаешь о том, что я сказала?
– Да, подумаю.
Его лицо оставалось непроницаемым. Даллас повернулась и стала спускаться по лестнице.
* * *
Она плакала всю обратную дорогу. Пассажиры автобуса смущенно поглядывали на рыдающую беременную женщину, но только одна пожилая негритянка спросила, не может ли она помочь.
– Нет, б-благодарю вас, – всхлипнула Даллас, выдавив жалкую пародию на улыбку и чувствуя себя немного виноватой за обман такой милой женщины.
Слезы не были бесцельными, конечно. Для подкрепления легенды необходимо было вернуться в квартиру с красным носом и мокрыми щеками. Даллас в очередной раз порадовалась своему актерскому дару. Если бы она не выбрала себе карьеру, вполне смогла бы зарабатывать деньги, снимаясь в кино.
Однако при мысли о Сэме, отказавшемся от юношеской мечты, слезы полились рекой. Она надеялась, что родители Сэма с благодарностью приняли его жертву, хотя вряд ли в полной мере осознали ее.
Даллас же понимала это очень хорошо. Она знала, что такое мечта. Знала, что чувствуешь, когда она не сбывается…
Неудивительно, что Сэм стал таким замкнутым. Он не верил, что кто-то может по-настоящему понять его.
Но она его любит. Она хочет, чтобы у него было все, чего он желает… даже если для этого надо расстаться, освободить его, чтобы он смог пойти за своей мечтой.
* * *
Сэм пристально смотрел на потрепанный том «Анатомии». Медицинский факультет, скривился он. В его возрасте? Наверное, Даллас тронулась, если предложила такое!
Конечно, это нереально. Не может он бросить успешную девятилетнюю карьеру и вернуться к учебе. Даже если его снова примут – хотя вряд ли, – трудностей будет слишком много. Медицина для него теперь не более чем юношеская мечта. Он мечтал стать врачом, как другие мальчишки – космонавтами. Или полицейскими, подумал он, вспомнив о Даллас.
Черт побери, ну и жизнь у нее была. Как она вообще смогла остаться оптимисткой? Как может до сих пор верить, что в жизни все получится, если только упорно добиваться желаемого?
Безусловно, она ошибается. То, что она умудрилась преодолеть практически непреодолимые преграды, еще не значит, что любой может это сделать. Да и не каждый захочет даже попытаться.
Его время ушло. Слишком поздно.
Даже если он потеряет рассудок и вернется в университет, подумал Сэм, запихивая на полку толстую книгу, представляет ли Даллас, как это скажется на их личной жизни? Он будет проводить долгие часы за учебой, по вечерам работать, а когда учеба кончится, начнутся бесконечные дни и ночи в больнице.
Если сейчас он позволит себе последовать дерзкому совету Даллас, рискнуть и отправиться за старой мечтой, – не придется ли потом выбирать между этой мечтой и Даллас?
Неизвестно, сможет ли он снова пережить крушение надежды, но он совершенно уверен в том, что не хочет прожить остаток жизни без Даллас Сандерс.
Раньше он сомневался, что способен на любовь. Теперь он знает, что способен. Он полюбил. И из всех возможных женщин полюбил Даллас Сандерс.
Сэм застонал и ударил кулаком в стену. Почему жизнь всегда предлагает ему одни лишь осложнения?
* * *
Полли отреагировала на залитое слезами лицо соседки именно так, как Даллас и надеялась.
– Что случилось? – встревоженно спросила она.
– Я… я видела Сэма, – жалобно призналась Даллас. – Он… он сказал, что не передумает насчет ребенка. Он его не хочет. И никогда не захочет.
– Зачем ты ездила к нему? Хотела умолить его вернуться?
– Да. Но не получилось, – всхлипнула Даллас. – Он дал мне немного денег на еду, а потом сказал, что не передумает.
– Я сама могла тебе это сказать, – пробормотала Полли и вздохнула. – Ну? Что же ты собираешься теперь делать?
Даллас заметалась по тесной гостиной.
– Я не хочу потерять Сэма.
– То есть ты хочешь потерять ребенка? Даллас погладила огромный живот.
– Может, так будет лучше, – прошептала она. – Какую жизнь я могу предложить ему?
Она медленно повернулась к Полли.
– Ты уверена, что те люди, о которых ты говорила, находят для детей хорошие семьи?
– Богатых родителей с деньгами и властью. Ребенок ни в чем не будет нуждаться.
Кроме совести, могла бы возразить Даллас. Быть воспитанным богатыми людьми, которые без колебаний нарушают закон ради собственного удобства, вряд ли идеальный вариант. Она встречала людей, выросших в богатстве и без уважения к закону и правам других. Такие не задумываются о других, смываясь с места дорожного происшествия и оставляя за собой изуродованные тела.
Ее собственный ребенок никогда не будет расти в подобной атмосфере, и она сделает все, что в ее силах, чтобы это не случилось с ребенком Полли.
– Я хотела бы встретиться с теми людьми, о которых ты говорила. С теми, кто хочет купить твоего ребенка. С теми, кто найдет твоему ребенку хороший дом, – сказала она.
Впервые за все время знакомства Даллас увидела, что Полли засомневалась.
– Ты действительно этого хочешь? Эти люди настроены очень серьезно. Как только ты дашь им слово, они не позволят тебе отступить.
– Сколько они заплатят? После расходов на больницу, конечно.
– Достаточно, чтобы Сэм воспрянул духом. Но нельзя решать такой вопрос с ходу, детка. Ты должна подумать как следует.
– А ты подумала?
– У меня нет выбора, – горько сказала Полли. – Эти деньги позволят мне начать совершенно новую жизнь в другом месте.
– Мне тоже надо начинать новую жизнь. С Сэмом.
– Я все-таки думаю, что ты чокнулась. Я же вижу, что ты уже любишь своего ребенка. Тебе нелегко будет отдать его.
