— Не беспокойся. Я подошла пожелать Полли удачи. Оставляю вас ворковать наедине.
Полли сидела, удерживаемая рукой Марко, и глядела, как к Софи подходит высокий русоволосый мужчина. Он что-то сказал ей и улыбнулся, сверкнув белыми зубами. Софи ответила и неуверенно улыбнулась в ответ. Вместе они направились к официанту с подносом шампанского.
— Лучано присмотрит за ней, — пробормотал Марко.
— Кто он?
— Лучано Липпи. Юрист. Из Пизы. Временами мы вместе занимаемся альпинизмом, катаемся на лыжах. Он хороший парень, я тебя представлю.
— Так ты пристраиваешь своих отставных любовниц? Обеспечиваешь друзей?
Его взор, искоса брошенный в ее сторону, был темен. Он погладил ее обнаженное плечо. Ее ужаснуло, что грудь мгновенно отреагировала на его ласки. Близость Марко, чистый мужской запах его тела, теплые прикосновения пальцев действовали на нее губительно.
— Ты недооцениваешь моего друга, — сказал он с коротким смешком. — Неужели у него вид человека, которому требуется помощь в таких делах?
— Нет, — признала она, разглядывая привлекательный профиль Лучано и обратив внимание на галантность, с которой тот ухаживал за Софи.
— Кроме того… не могу назвать Софи своей отставной любовницей, — продолжал Марко, чуть растягивая слова.
Жаркая волна прихлынула к сердцу Полли. Как низко с его стороны напоминать о двусмысленности их положения! Жениться на одной сестре, чтобы иметь возможность общаться с сыном, в то же время не собираясь прерывать отношения с другой. Никогда бы не подумала, что он может быть так жесток. Нестерпимое страдание затуманило слезами ее глаза.
— Ты… негодяй, — прошептала она ломающимся голосом.
Она встала и попыталась уйти, но Марко успел задержать ее. Поднявшись на ноги, он повернул ее к себе.
— Полли, может, ты успокоишься?
Полли смаргивала слезы с глаз, заставляя себя собраться.
— О, боже мой, Марко. Я не могу показаться Бену в таком виде… обними меня, сделай вид, что целуешь или что-нибудь…
Марко задумчиво посмотрел на нее, затем наклонился ближе.
— Как скажешь, солнышко, — пробормотал он совсем рядом с ее губами, а затем овладел ртом, прижимая ее к себе нетерпеливым страстным жестом. Поцелуй был обжигающим, будил самые низменные желания, его руки властно бродили по ее телу, показывая всем, что она его собственность. — Ну как я справился? — лукаво поддразнил он. — Был ли достаточно убедительным?
— Возможно, — сказала она, чуть шевеля пересохшими губами, — особенно для людей, не знающих, что происходит на самом деле…
— Включи меня в их число, — сухо пробормотал он.
— Не можете дождаться медового месяца? — подмигнула Мариетта.
Марко ухмыльнулся, бросив на Полли огненный взгляд. Медленно отпустив ее, он поднял сына с гордостью, не заметить которую мог бы только слепой.
— Ciao, mio figlio, — сказал он, смеясь в серьезное личико Бена, находящееся на одном уровне с ним, и легонько надавливая пальцем ему на нос.
— Ciao, Papa, — Бен в точности повторил движение, надавив на нос Марко, и все вокруг рассмеялись.
— Ты будешь слушаться бабушку и тетю Мариетту, когда я увезу твою маму на медовый месяц?
— Конечно, будет, — сказала Мариетта, взлохмачивая волосы малыша. — Он будет помогать мне заботиться о близняшках.
— Я буду помогать их купать, — добавил Бен, энергично кивая. — Мама, что означает медовый месяц?
— Ну… — Полли растерялась.
— Это выходные, которые люди устраивают себе после свадьбы, потому что они обычно очень от нее устают, — помогла ей Джени, с беспокойством замечая лихорадочное возбуждение Полли. — А глядя на тебя, Полли, сразу скажешь, что с выходными ты сильно припозднилась…
— Не беспокойся… — Марко слегка улыбнулся Джени. — Я прослежу, чтобы она расслабилась.
— Надо постоянно лежать в постели, — объявил вдруг Бен, его глаза расширились от сознания важности сказанного. — Моя подруга Луиза говорит, что ее старшая сестра проводила в постели все две недели своего медового месяца…
В коротком молчании, которое последовало за этим заявлением, было слышно лишь сопение близняшек, одна из них принялась размахивать руками наподобие мельницы, другая тут же последовала ее примеру, и все снова рассмеялись.
— Подружка Бена Луиза просто неистощимый источник информации, — прошептал Марко жене, усмехаясь. — Что она собой представляет?
— Маленькая девочка во дворе. Ей четыре.
— А высказывания как у четырнадцатилетней, — хихикнула Джени.
— Я думаю, нам пора, — напомнил Марко. — Наш рейс через час. Ну как, малыш, разрешишь мне увезти твою маму на недельку?
— Дедушка Тино говорит, что я смогу есть шоколадный крем каждое утро на завтрак. — Бен успокаивающе кивнул. — Со мной все будет в порядке.
Полли посмотрела на своего сына, и ее сердце сжалось, хотя на лице сияла улыбка. За последние несколько дней Бен позволил втянуть себя в семейство Даретта, как маленькая капелька втягивается в губку. Новые дедушка с бабушкой и Бен просто обожали друг друга. Полли три года была в его жизни самым главным взрослым, и сейчас она понимала, что этим как-то обделяла его. Но как трудно смириться с грядущими переменами.
— Va bene? — мягко спросил Марко.
— Si, va bene, Papa, — согласился Бен, гордо демонстрируя свое знание итальянского.
Одинаковые глаза встретились в молчаливом понимании. Полли знала, что нелепо чувствовать себя исключенной, но так оно и было.
Полет в Трапани, в Сицилию, был непродолжительным. Полли сидела у окна в маленьком самолете на двенадцать мест, упорно отворачиваясь от своего мужа, и наблюдала, как внизу проносились итальянские пейзажи.
Марко настоял, чтобы у них был традиционный медовый месяц. Никакое сопротивление не могло сломить его упорство. По его словам, это укрепит их союз в глазах семьи и друзей, в зародыше раздавит всяческие пересуды.
— Я возьму тебя в Сицилию, — твердо решил он. — У меня есть друзья, у которых вилла на Фавиньяне. Это маленький остров на западном побережье. Там тихо и никто нас не будет тревожить, — пояснил он в ответ на ее вопросительный взгляд.
— Если так необходимо куда-то ехать на медовый месяц, — холодно откликнулась она, — то я предпочла бы шумные места.
Где-нибудь, где шумят толпы народу, где можно будет уклониться от доверительных бесед, где их постоянно будут отвлекать, не оставляя много времени на то, чтобы побыть вдвоем, подумала она. Битва постоянно шла как бы с одной стороны: Марко вел себя галантно, не переставая предвосхищать все ее желания, она постоянно чувствовала себя в положении ребенка, предъявляющего по-детски дурацкие претензии.
