К ее удивлению, это был Рикардо. Он нес небольшой серебряный поднос, с которого текли волны аромата. Кофе... Это то, что ей сейчас нужно.
- Надеюсь, не разбудил? Я приготовил тебе завтрак.
- Не разбудил, и зря. Я проспала встречу с синьором Антониони.
- Не волнуйся, я ему позвонил.
- Спасибо.
- А Марию я упросил, чтобы она разрешила принести тебе завтрак. Правда, она уверена, что ты уже полностью одета. Если бы она видела тебя сейчас, у нее случился бы удар.
Джина спохватилась, вспыхнула и прикрыла грудь покрывалом. Рикардо усмехнулся.
- И почему это стыдливость женщины так нравится мужчинам! Ладно, перестань. Мария - это Мария. Она строгих правил, к тому же придерживается довольно старорежимных взглядов. Мы ее побаиваемся и обожаем. Она нас с братом вырастила и содержала этот дом, даже когда... Всегда, в общем.
Джина невольно улыбнулась, услышав о том, что сам Рикардо Хоук боится какой-то женщины. Ее улыбка была очаровательна.
Рикардо не мог оторвать от нее глаз.
Перед ним сидело самое прекрасное существо на свете. Золотые волосы волной рассыпались по точеным плечам, изумрудные глаза сияли, нежно-розовые губы были полуоткрыты, бесподобная грудь вздымалась под ненадежным прикрытием покрывала...
Заметив его взгляд. Джина нервно подтянула покрывало еще выше. Рикардо улыбнулся и поставил ей на колени поднос с завтраком. Внимание Джины привлекла алая роза, покоившаяся на крахмальной салфетке рядом с серебряным кофейником. Она медленно подняла глаза.
Взгляд изумрудных глаз скрестился со взглядом стальных.
Странная, невидимая миру молния. Беззвучный раскат грома.
- Эта роза от меня. Тебе.
- Спасибо... Она прекрасна.
Джина поднесла благоухающее чудо к лицу - и вскрикнула, уколов палец. Рикардо забрал у нее цветок, положил его на ночной столик и медленно поднес тонкий пальчик Джины с алой каплей на кончике к своим губам.
Ее обдало раскаленной волной такого желания, что низ живота свело судорогой, а кости растворились в ее пылающем теле.
Она желала этого мужчину, здесь и сейчас, отныне и навсегда!
- С розами надо поосторожнее.
- Ничего страшного.
- Вот у тепличных нет шипов...
- Я больше люблю садовые, они настоящие...
- А как насчет золота и бриллиантов? Их ты любишь еще больше, чем цветы?
Что-то в его голосе насторожило ее, но Джина не смогла остановиться и попалась на удочку.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь...
- Об очередной кормушке, моя невинная роза, об очередной кормушке для молодой вдовы. Наша невинная дружба...
Холодный душ не произвел бы более отрезвляющего эффекта. Джина резко выдернула у Рикардо свою руку.
- Я уже сказала тебе об этом все, что могла. А теперь, если ты не против, выйди, пожалуйста, чтобы я могла одеться.
- Смотри, это входит у тебя в привычку.
- Что именно?
- Выгонять меня из комнаты.
- Приношу свои извинения, больше этого никогда не повторится. Я оденусь и немедленно уеду.
- Боюсь, не смогу тебе этого позволить.
- Ты не сможешь удерживать меня здесь против моей воли, Рикардо Хоук!
- А я и не собираюсь этого делать. Если ты успокоишься, то поймешь, что я прав. С чисто практической стороны - сейчас самое начало туристического сезона, все отели переполнены и забронированы на несколько недель вперед. Ты просто не найдешь, где поселиться. Кроме того, нельзя допустить распространения слухов.
- Слухов? Каких слухов?
- Новости разлетаются быстро, особенно в нашем кругу. Скажем так, очень многие знатные венецианцы, мои друзья и знакомые, родственники и тому подобные будут крайне удивлены, если особа, унаследовавшая Каза Розале, не поселится в Палаццо деи Кавалли.
Ты можешь называть это снобизмом, можешь даже считать меня заносчивым аристократом - но наша семья принадлежит к одному из древнейших и знатнейших родов Венеции. Мужчины нашей семьи становились дожами, власть в Венеции принадлежала нам...
Если просочатся слухи, что муж Розы Манчини оставил все неизвестной молоденькой девице, которую семья не хочет ни знать, ни даже принимать в доме, начнется скандал, а я не могу этого допустить.
- Отлично, тогда я переезжаю в Каза Розале. Кстати, никто не может запретить мне жить там.
- Я могу. На самом деле здание официально не было разделено. Формально Каза Розале все еще часть Палаццо деи Кавалли.
- Что значит "формально"?
- Если дело дойдет до суда, я официально объявлю об этом, и у тебя могут возникнуть сложности. Нет, я вовсе не утверждаю, что обязательно выиграю дело, но нервы помотаю, а кроме того, на время судебных разбирательств тебе жить в доме не разрешат.
Рикардо улыбался, а Джина смотрела мимо него в стенку. Господи, и с этим человеком она провела ночь. Она просто идиотка.
Голова снова начинала болеть. Голос неотразимого мерзавца источал мед.
- Зачем нам причинять друг другу столько неприятностей? Оставайся здесь, поживи, пока все не уладится и мы не разберемся со всем этим полюбовно.
- Как ты планируешь разобраться с этим? Да еще "полюбовно"?
- Я хочу выкупить этот дом.
- За пару ночей?
- По нормальной рыночной цене.
- А если я не хочу продавать его?
- Значит, у меня появится очаровательная соседка...
- Это что-то новенькое! Серые глаза блеснули сталью.
- Поверь, ты легко убедишься в том, что со мной лучше дружить. Я очень опасный враг, Джина, и никому, особенно тебе, не посоветую воевать со мной.
Она в этом и не сомневалась. Холодок пробежал по спине, Джина невольно передернула плечами.
Рикардо это заметил.
- Еще раз настойчиво предлагаю тебе: будем друзьями! Решим это дело по-дружески. А пока ты будешь все обдумывать, ты останешься желанной гостьей в моем доме. Наслаждайся отдыхом и Венецией.
- То есть, я как бы в плену?
- Слишком много мелодрамы. Отнесись к палаццо, как к отелю.
- Боюсь, не смогу. Тюрьма - это тюрьма, а отель - это отель.
- Что ж, в таком случае радуйся, что у тебя такая шикарная тюрьма. Отдельная камера со всеми удобствами и антикварной мебелью. Кстати, мрачные подземелья здесь тоже есть. Раньше там хранилось вино, а еще раньше, вполне возможно, держали и пленников. Но ты можешь не волноваться и гулять где вздумается.
